Совсем другие «Костры»
Фёдору Абрамову повезло с редактором – им стала Кира Успенская
Муки названия
Подобрать художественному произведению, особенно такому значительному, как роман, единственно верное, запоминающее заглавие – дело чрезвычайно ответственное и очень не простое. В поисках названия писатель зачастую перебирает не один десяток вариантов.
К. М. Успенская. Около 1970 годаЗамена авторского названия – довольно частая практика в редакциях, и Фёдору Абрамову довелось столкнуться с ней не раз. Среди рабочих заголовков его первого романа были то «Бабы, старики и дети», то «Большая страда» или «Великая страда», то просто «Страда». Наконец, пройдя через промежуточный вариант «Земляки», писатель остановился на заглавии «Мои земляки», под которым роман, постранствовав по редакциям «толстых» журналов, и был принят к публикации. Однако в сентябрьской книжке журнала «Нева» за 1958 год он появился уже как «Братья и сёстры».
Следующий случай. «Повесть теперь называется «Пелагея» – «новомировцы» и слышать не хотят о первоначальном названии («На задворках»). По-моему, повесть получилась. И возможно, даже пропустит цензура», – записал Абрамов в дневнике 21 апреля 1969 года. (В самом деле, какие могут быть «задворки» в преддверии столетия со дня рождения В. И. Ленина?!)
Под новым заглавием цензура повесть пропустила, хотя и с большим неудовольствием. «Для опубликования в июньском номере журнала помещена повесть Ф. Абрамова «Пелагея», написанная на материале жизни советской деревни пятидесятых и начала шестидесятых годов… Поскольку редколлегия журнала должна нести полную ответственность за идейное содержание публикуемых произведений, повесть нами была разрешена к печати. Мнение… о порочности этого произведения было сообщено редакции», – сказано в записке Главного управления по охране государственных тайн в печати о материалах журнала «Новый мир» за первую половину 1969 года, направленной в ЦК КПСС.
Первоначальное рабочее заглавие второго романа тетралогии – «Встречи и разлуки»; окончательное «Две зимы и три лета» – подобрано самим Абрамовым. В журнале «Звезда» против него не возражали, в отличие от содержания самого произведения: после затяжной паузы редколлегия учла «пожелание» Ленинградского обкома партии и всё‑таки его отклонила.
Роман напечатал «Новый мир» в первых трёх номерах за 1969 год. В том же году отдельной книгой он вышел в Ленинградском отделении издательства «Советский писатель». Как и полагается, в издании есть аннотация (она вынесена на клапан суперобложки). Её второй абзац звучит так: ««Две зимы и три лета» – продолжение известного читателям романа Ф. Абрамова «Братья и сёстры». У каждого из героев книги своя судьба, своя тропа в жизни. А в целом книга даёт представление о тех путях и перепутьях, которыми шла наша деревня в послевоенные годы».
Аннотация принадлежит не Абрамову – её написала Кира Михайловна Успенская, именно с этой книги ставшая его постоянным редактором в этом издательстве. Об их многолетней совместной работе она рассказывает в воспоминаниях «Из записок редактора», помещённых в третьей книге «Летописи жизни и творчества Фёдора Абрамова», которая выпущена петербургским издательским домом «Мiръ» в 2019 году.
В первом и втором романах тетралогии словосочетания «пути и перепутья» нет – разве что в «Братьях и сёстрах» дважды встречается второе слово, но совершенно в ином контексте: «„Эй! Далеко ли без хлебов? Приворачивай на перепутье!“ – замахала Варвара»; «„Женишок! Приворачивай на перепутье!“ – дружно, на разные голоса закричали жёнки».
Таким образом, данное словосочетание является полностью оригинальным, родившимся благодаря редакторскому чутью. Обратил ли на него внимание Абрамов, всегда очень внимательно относившийся даже к самой незначительной правке в его произведениях, «запало ли оно ему в душу» уже тогда? Вовсе нет. В это время он был увлечён рождавшимся третьим романом, который уже почти в самом начале работы над ним озаглавил «Костры осенние».
Сколько «Пленников» в литературе!..
Период работы над этим романом обозначен самим писателем под окончательной редакцией: 1968–1972 годы. Одновременно это и пик научной карьеры его жёны Людмилы Владимировны Крутиковой – одного из первых в нашей стране буниноведов, исследователя литературы русского реализма начала ХХ века.
Могла ли она, вольно или невольно, взять на заметку словосочетание из аннотации и обратила ли на него своё внимание – спросить, увы, уже невозможно. Однако есть факт – статья, написанная Л. В. Крутиковой в связи со 100‑летием со дня рождения И. А. Бунина. Она впервые появилась 16 октября 1970 года в газете «Книжное обозрение» под заглавием «Пути, перепутья». Как и в романах Абрамова, в тексте статьи – после заголовка – такого словосочетания нет, хотя слово «путь» (в смысле: жизненный и творческий) несколько раз встречается. Конечно, здесь не исключено редакционное вмешательство – в периодике подобные юбилейные статьи часто помещаются с заменой авторского заглавия. Однако можно предполагать, что это случилось, скорее, неделю спустя, когда почти тот же текст 23 октября под менее выразительным заглавием «Верность призванию» напечатала газета «Ленинградский университет».
Дальше произошло следующее – 19 декабря 1971 года к Абрамову обратился читатель Пётр Чалый из села Россошь Воронежской области: «Фёдор Александрович, письмо-записку я решил написать вот почему – в «Литературной газете», да и в других изданиях читал о Вашей новой книге «Костры осенние». Но роман (или повесть) с подобным названием – «Костры осенние» – год-два назад издавался в Воронеже. И вроде бы запланирован к переизданию в Москве на 1972 год, в «Тематическом плане» видел. Автор книжки – Ф. Певнев».
О прозаике Фёдоре Павловиче Певневе (1912–1979), к тому же – бывают ведь такие совпадения! – ещё и авторе сборника повестей «Встречи и разлуки» (1958), Абрамов до этого ничего не слышал. По-видимому, он заглянул в указанный тематический план. Книга оказалась посвящена «первопроходцам Курской магнитной аномалии».
Поэтому ответ Абрамова П. Чалому от 18 января 1972 года, в котором приведено правильное заглавие романа Певнева, звучит оптимистично: «Очень тронуло меня Ваше письмо, Ваша забота. Спасибо! Да, Вы правы: лучше было бы, если бы «Осенние костры» существовали на свете в единственном варианте. Но унывать из‑за этого тоже не стоит. Вспомните: сколько, напр<имер>, «Кавказских пленников» в русской литературе! А потом, Бог его знает, когда выйдет мой роман. Ведь сие, как Вы хорошо понимаете, в наше время зависит не только от автора».
Как бы то ни было, избранное Абрамовым заглавие всё равно пришлось бы менять, но по иной причине – для подавляющего большинства читателей оно являлось неясным. Дело в том, что слово «костёр» писатель употребил в значении, бытующем на родном ему Пинежье. Л. В. Крутикова-Абрамова пишет об этом в своей документальной повести «Дом в Верколе» (1988): «Фёдор учил меня любоваться поленницами дров, или «кострами» по‑местному, амбарами, банями, колодцами, редким двускатным крыльцом, взвозами и, конечно, домами-богатырями, домами-красавцами. Учил вслушиваться в местную говóрю».
Рукопись романа Абрамов сдал в журнал «Новый мир» 3 мая 1972 года. Дальше, как обычно, началась рутинная редакционная работа, по завершении которой он записал в дневнике 20 сентября: «Я совершил подвиг. Да, да! За полтора месяца с небольшим перепахал целый роман…
Ну так уж я и работал! Август, 30° на улице, а я с утра до ночи – совершенно голый, обливаясь пóтом.
А название новое? Это что‑нибудь стоит? Название мы нашли с Люсей. 1‑го августа, по дороге в Комары (обиходное название Дома творчества писателей в посёлке Комарово под Ленинградом. – Г. М.).
– «Пути-дороги», – сказал я.
– Нет, «Пути-перепутья», – уточнила Люся.
Я сперва отверг начисто, а потом, дня через два, решил: это как раз то, что надо. В духе поэтики других названий, соответствует смыслу книги и плюс подводит читателя к 4‑й – к «Дому». Куда же лучше!»
В интервью «Накануне новой книги», напечатанном 25 октября 1972 года в «Литературной газете», Абрамов отметил: «Такое заглавие в большей степени соответствует содержанию произведения».
Роман «Пути-перепутья» впервые появился в январской книжке «Нового мира» за 1973 год, роман «Дом» – в декабрьской книжке того же журнала за 1978 год.
…Однажды Кира Михайловна Успенская, с которой продолжаю поддерживать тесные взаимоотношения до сих пор, рассказала мне такую историю. Осенью 1968 года они вместе с Андреем Битовым, постоянным редактором которого она тоже являлась, стали сочинять заявку на его новый, ещё ненаписанный роман. После того как Битов принёс окончательный вариант заявки – на роман «Дом», – Кира Михайловна сообщила ему, что роман с таким заглавием, правда, пока тоже ненаписанный, уже есть у Абрамова.
Разумеется, двух «Домов», пусть и совсем разных по содержанию, в одном издательстве быть не могло, поэтому Битову свой роман следовало переименовать. Именно она и посоветовала заглавие «Пушкинский дом». Битов переименовывать роман очень не хотел, но, подумав, согласился.
Распоряжением от 1 марта 2021 года губернатором Архангельской области Александром Цыбульским объявлена благодарность Геннадию Георгиевичу Мартынову «за активную деятельность по сохранению и популяризации литературно-общественного наследия писателя Ф. А. Абрамова и большой вклад в подготовку и проведение мероприятий, посвящённых 100-летию со дня рождения писателя».
