Любовь и гопники

На экраны архангельских кинотеатров российские  фильмы, не считая разве что ширпотреба имени  Сарика Андреасяна и Марюса Вайсберга, выходят  крайне редко. Поэтому, само собой, премьера чего-либо мало-мальски не похожего на кинопопкорн  для мозга – это уже событие. 25 сентября в прокат  вышла дебютная картина молодого режиссера Ивана  И. Твердовского «Класс коррекции», основанная на  одноименной повести Екатерины Мурашовой. Лента –  этакая смесь «Вам и не снилось» Ильи Фрэза со «Все  умрут, а я останусь» и «Школой» Валерии Гай-Германики. Обидно только, что чернухи в драме гораздо  больше, чем лирики.

Инвалид-колясочница  Лена Чехова, чью роль исполнила актриса Мария Поезжаева, после долгого домашнего обучения выходит  в свет – учиться с другими  больными ребятами в коррекционном классе. Только  потом станет ясно, что не в  свет, а во мрак, где ее нежное чистое чувство к мальчишке Антону извратят и  превратят в посмешище, а  ее собственные достоинство  и невинность растопчут и  окунут в зловонную лужу  на старой железной дороге.

Движущей силой произведения искусства является  конфликт. В «Классе коррекции» конфликтов намешано столько, что кажется,  будто картина буквально  соткана из разногласий.  Воюют между собой все:  отцы и дети, учителя и  школьники, ученики класса коррекции и обычные  школьники, человек и система, человек и толпа... На  первом же плане в картине  болезненное противоречие:  первая любовь и даже не  безнравственность, а людское скотство. Это приводит  к трагической развязке в  традиции эстонского «Класса» Ильмара Раага.

Взрослые в фильме, а это  противоборствующая команда, либо глупые и смешные,  либо плохие. Как мать Антона, например. Сюсюкающая  фурия, и этим все сказано.  Или хамоватая тетка-уборщица. А директриса-крокодилица Тереза Павловна  олицетворяет то, что у нас в  стране называется формальным подходом.  – Коррекционная система  создана для помощи, – вещает эта ожившая бюрократия, а в следующую секунду  недовольно комментирует  попытки бедняжки Лены  подняться по лестнице: –  Быстрее можно?  Вот вам и мать Тереза.

Но справедливости ради  стоит отметить, что благодаря проникновенной игре актеров и чуткому руководству  Ивана Твердовского экранные образы старших героев  не замыкаются в отведенных  для них клише, а стараются  из них выбраться. Так, на  попытки деликатной преподавательницы объяснить  подросткам, как пользоваться средством контрацепции  на примере банана, смотреть  совсем не смешно, а стыдно.  И еще жалко.

Наиболее заметную  взрослую роль в фильме  исполнила Наталья Павленкова. Актриса сыграла  маму Лены – женщину с  выплаканными глазами. Ее  осунувшееся лицо играет за  нее само, рассказывает невеселую историю: как трудно  воспитывать больную дочь  одной, как тяжело таскать  по лестницам коляску, как  обидно натыкаться на равнодушие.

Социальный подтекст  в картине отнюдь не первостепенен. Декорации  коррекционного класса  остаются на задворках повествования. Они, конечно, важны, но призваны  лишь выделить ленту из  числа других школьных  драм и усилить сопутствующий премьере фильма  резонанс. Такая история  может произойти в любом  другом городе, в любом  другом учебном заведении.  Для того чтобы полюбить,  Лене вовсе не обязательно  было страдать от мышечной атрофии. Антон, чтобы  ответить взаимностью, мог  и не быть эпилептиком.  А ревнивца Мишу подвергнуть Чехову, которая  предпочла другого, гнусному унижению заставил  не менингит, а звериная  жестокость и гормоны.

Почти все сцены в картине можно условно поделить  на две группы: в первых  Лена в компании однокашников, а во вторых – наедине  с Антоном.

Первые построены по  принципу «шок – это по-нашему». Иван Твердовский  исследует жестокие реалии  жизни ККО-шников с интересом естествоиспытателя:  «Смотрите, противно? А  еще вот так можно и так...»  Можно заляпать траурный  портрет скончавшегося одноклассника кашей – почему нет? Можно произнести  тост за его смерть и даже  крикнуть «ура»...  Или можно пойти на железную дорогу и лечь под  поезд. Последнее, впрочем,  как и остальные «шалости», – от скуки. Бюджетный вариант для получения  острых ощущений. И своеобразная экзистенциальная  ситуация.  Эпизоды «Лена плюс Антон» совсем другие, как  будто из другого кино. Из  такого кино, где можно  прыгнуть из окна, чтоб  увидеться с любимой. Искренность и свежесть эмоций героев позволяет на  миг превратить чернуху  в идиллию. Но только на  миг. Потому что гопники  не дремлют.

Смотреть «Класс коррекции» можно и, наверное,  даже нужно. Особенно, если  хочется русской сермяги, а  не американской ванили.  Наше дело предупредить:  это кино не для слабонервных.