17.07.2020 10:08

«Мракобес» с душой поэта

Владимир Жилкин
Евгений Коковин

В 1961 году поэт Владимир Жилкин (1896–1972) попытался заступиться за верующих людей – и был исключён из Союза писателей СССР

«Навстречу буре и ветрам…»

Е. Ф. Богданов в «Двух литературных портретах» (альманах «Красная пристань», 1998 год, № 2) написал, что обыватели Архангельска запомнили Владимира Ивановича Жилкина скромным, добрым, деликатным человеком, который неспешно ходил из своего скромного жилья в двухэтажном деревянном доме в самом начале улицы Гайдара с авоськой в магазин за хлебом насущным. Ещё – он был «совестливым до щепетильности». Добавлю: в общении с собратьями-литераторами деликатный Жилкин преображался: своё мнение отстаивал не просто горячо, но жарко, порой запальчиво, нервно, спуску не давал никому. В поэзии и в повседневной жизни исповедовал правду и простоту. «Прекрасна жизни простота…» – написал он ещё в 1940 году.

До того в житейских делах был Жилкин скромным, что и в 75 лет не было у него телефона. Любимая жена давно умерла, жил поэт в одиночестве, частенько нужна была ему «скорая», а телефон – в соседнем подъезде. Другой человек на его месте пошёл бы к начальнику связистов и стукнул кулаком по столу… Жилкин же ждал удовлетворения ходатайства председателя писательской организации Д. А. Ушакова перед начальником городской телефонной сети. Тот ответил, что «заявление взято на учёт». Жить Владимиру Ивановичу, бывшему корректору областной типографии, оставалось полтора года. На незавидную пенсию в 42 рубля 50 копеек.

В 1971 году в «Правде Севера» за 8 мая юбиляр прочитал заметку Е. С. Коковина «Владимиру Жилкину – 75 лет». Можно думать, Владимир Иванович не только поблагодарил Евгения Степановича за слова важные, но и выговорил ему за неточные: «…во время гражданской войны сразу же вступил добровольцем в ряды Красной Армии». Вступил далеко не сразу: судьба испытывала его в оккупированной интервентами Одессе. В апреле 1919 года войска Антанты убрались с юга России восвояси, вот тогда Владимир Жилкин – с солдатским опытом Первой мировой – вступил добровольцем в 45‑ю дивизию Ионы Якира. В дивизионной газете «Красная звезда» вышли стихи за подписью «Красноармеец Владимир Жилкин», и вскоре его перевели в газету литсотрудником. А потом направили в газету «Красная лава» Второй конной армии. Армией этой командовал казак Филипп Миронов, который получил орден Боевого Красного Знамени за номером три.

Жилкин – участник разгрома Врангеля, взятия Перекопа.

И Миронов, и Якир окажутся «контрреволюционерами», поэтому Владимиру Жилкину придётся помалкивать о том, под чьим началом он воевал.

Возможно, приукрашенными были и строки Андрея Шабунина в заметке «Навстречу буре и ветрам…», опубликованной 1 декабря 1968 года в «Северном комсомольце»: «На тачанке, в окопе, рядом с пулемётчиком, а то и прямо в седле писал он свои стихотворения, которых ждали бойцы».

Каких же строк они ждали? В частности, этих, которые вошли в первую книжку Владимира Жилкина, изданную в 1921 году Всеукраинским литературным комитетом в Харькове:

Навстречу буре и ветрам,

В поту и чернозёме,

Плывём мы к зорным берегам

На облачном пароме.

Седыми молниями ширь

Наш острый киль буравит, –

В рабочей блузе богатырь

Багром лучистым правит…

Не очень понятно красноармейцам, но всё равно хорошо…

Владимир Жилкин родом шенкурянин. Родился 6 мая 1896 года. Отца, безземельного крестьянина, не помнил. Мать из бедных крестьян деревни Лепино. В поисках заработка она уехала почему‑то в Одессу, работала там в прислугах – прачкой, нянькой. Сына отдала в сиротский дом, при котором он окончил ремесленное училище, получив профессию слесаря. В 1914 году мать и сын уехали к родне в Москву. Мужу сестры матери, аптекарскому провизору, Володя понравился, и юноша был определён на частные общеобразовательные курсы, благодаря которым экстерном сдал экзамены за шесть классов гимназии.

В 1915 году ученик аптекаря Владимир Жилкин призван на воинскую службу. Обучение на пулемётчика, Турецкий фронт. Контузия, лечение в госпитале.

В 1937 году поэт написал стихотворение «Воспоминания о Турции»:

…Таясь, мы в камышах твоих, Евфрат,

Глушили рыбу взрывами гранат;

На разных берегах давили вшей,

Ругали генералов и пашей,

Смотрели, как багрятся клювы птиц

На вздутых трупах курдских кобылиц,

Как мёртвые – плечо к плечу – полки

На запад плыли в синеве реки.

После госпиталя солдат получил отпуск. Поехал в Москву. В часть вовремя не вернулся, поэтому попал в дисциплинарный батальон. Потом опять Одесса, затем Харьков, после Гражданской – Архангельск. Работал сторожем телефонной станции, стоял в старой шинели на посту с ружьём и сочинял стихи. Трудился журналистом в «Правде Севера». Печатался в московских журналах и даже в газете «Правда». В двадцатые годы его знали как жизнерадостного человека.

В самое страшное время политических репрессий арестовали любимую жену Жилкина Машеньку, дочь шенкурского смолокура, депутата Четвёртой Государственной Думы, крестьянского заступника и кадета П. А. Леванидова. Обошлось, она вернулась домой. Но какой ценой обошлось!..

Валился снег на мостовую,

И сердце вымокло от слёз.

Когда тебя, полуживую,

Я из концлагеря привёз.

Обсыпанные словно солью,

Седыми стали волоса,

И страхом полнились и болью

Полубезумные глаза.

Заключительные строки этого стихотворения, сохранившегося в архиве Б. С. Пономарёва и опубликованного Л. И. Левиным в журнале «Двина» (2004 год, № 4), такие:

Простим палачество садистам,

Они не знают, что творят.

Будет в биографии Владимира Жилкина ещё одна война – Великая Отечественная. Карельский фронт, зенитная батарея. Из уважения к возрасту и к поэтическому дару рядового солдата офицеры определили Жилкина в свою землянку.

На фронт Владимир Иванович призван в конце 1943 года. А два с лишним года войны прошли у него в голодавшем Архангельске, многих жителей которого спас от смерти тюлень.

Из стихотворения Владимира Жилкина:

В напоминанье поколенью,

Не знавшему войны,

Поставим памятник тюленю

На берегу Двины!

Много лет прошло, прежде чем появился в Архангельске памятник. Но в 2010 году поставили же. Благодаря руководителям общественной организации «Дети, опалённые войной…» супругам Галине Кузьминичне и Славе Николаевичу Лебедевым, знавшим это стихотворение.

Всю компартию обвинил

В годы хрущёвской оттепели в творческой среде СССР, в том числе в Архангельском отделении Союза писателей, шли бурные дискуссии – то о романах Ильи Эренбурга и Владимира Дудинцева, то о социалистическом реализме. Владимир Жилкин нередко не соглашался с широко распространёнными мнениями. Приведу некоторые выписки из протоколов собраний писателей и литературного актива. Владимир Иванович говорил:

– Критика превозносит производственный роман «Журбины» Кочетова, но мне лично он ничего не дал.

Критики любят выступать от имени народа, на который они смотрят как на однородную массу. Кто дал им такое «право»?..

– Много говорят об идеальном герое. Но ведь жизнь многообразна. Пусть будут и не идеальные герои. В этом смысле мне понравилась «Оттепель» Эренбурга.

– У нас в Архангельске склоняются одни и те же имена в плохом и хорошем смысле. Если речь о музыке, так звучит имя Кольцова. Если говорят о театре, так называют Плотникова. Если о живописи – Свешникова. Если о писателях, так Коковина. Но ведь есть, к примеру, хороший поэт Мусиков.

– Почему с такой яростью обрушилась критика на роман молодого писателя Дудинцева «Не хлебом единым»? На мой взгляд, это очень талантливый роман, в котором верно говорится о бюрократизме. Писателя бьют за «однобокость». Но ведь невозможно «объять необъятное»!..

Как известно, при Хрущёве власть снова пошла в наступление на церковь. Первый секретарь ЦК КПСС и глава государства обещал советским людям «показать по телевизору последнего попа». А Владимир Жилкин жалел стариков, которые хотели ходить в храм и находить там утешение душе. И о своём несогласии с политикой всесильной тогда компартии написал в журнал «Наука и религия» и в Центральный комитет коммунистов. Битый жизнью, подписи под письмами не поставил. Из Москвы письма отправили в Архангельский областной комитет партии, где анонима вычислили… И 18 апреля 1961 года состоялось драматическое для Жилкина собрание членов Союза писателей и литературного актива. Сначала на повестке дня стоял вопрос о военной интервенции на Кубе. Руководитель областной писательской организации Н. К. Жернаков зачитал резолюцию: «Воображение поражает кощунство колонизаторов! В дни, когда весь мир в восхищении рукоплещет победе разума, поднявшего советского космонавта Юрия Гагарина на блистающие солнечные высоты вселенной, зловещая фигура убийцы-пирата шагнула через океан на остров свободы.

Человечество знает, по чьему приказу льётся кровь кубинского народа. На бомбах и снарядах, падающих на мирные города Кубы, отпечатки кровавых пальцев американского империализма… Мы, архангельские писатели, вся литературная общественность вместе со всем советским народом и прогрессивным человечеством протестуем против пиратских действий американского империализма на Кубе».

Под резолюцией поставили подписи писатели, представители литактива, областного комитета КПСС, издательства, газеты «Правды Севера» и другие, в том числе вузовский преподаватель марксистко-ленинской философии. Владимиру Жилкину подписаться не доверили. Он догадывался, что будет на собрании дальше, когда станут рассматривать его персональное дело. Но предполагал ли, что его исключат из Союза писателей?..

С докладом по персональному делу выступил заведующий отделом пропаганды и агитации обкома: «Коммунистическое воспитание трудящихся предполагает непримиримую борьбу против разного рода пережитков старого общества в сознании людей, в том числе против религиозных предрассудков и суеверий. Своё отношение к религии наша партия определила исходя из того, что религия враждебна интересам трудящихся масс, что она своими антинаучными взглядами, своей моралью, искажёнными представлениями об окружающем мешает делу коммунистического строительства, отвлекая многих людей от активного участия в общественной жизни.

В таком сложном и тонком деле, как борьба с религией, партия руководствуется известным указанием Владимира Ильича Ленина, который писал: «Бороться с религиозными предрассудками надо чрезвычайно осторожно, много вреда приносят те, которые вносят в эту борьбу оскорбление религиозного чувства».

Процитированные слова вождя мирового пролетариата давали Жилкину надежду на пристойный исход собрания. Увы…

Партийный чиновник прочитал письма Жилкина. Жаль, их нет в фонде писательской организации Государственного архива Архангельской области. Как не найдены и в каком‑либо другом фонде.

Кстати сказать, письма В. И. Жилкина не было всплеском эмоции. О том, как он относился к религии, к вере, говорит его рецензия на графоманские строчки под названием «В нашей деревне», поступившие в 1948 году почтой из дальнего района Архангельской области. Христос у самодеятельной поэтессы смотрит с божницы, как «пучеглазый филин», у него «глазки прищурены, От жира заплыли»… Так писали, заметил Жилкин, в первые годы революции в журнале «Безбожник». А в наше время «такая агитация против религии резка и нетактична».

(К слову сказать, девичья фамилия матери Жилкина – Боголепова.)

Братья-писатели высказались на собрании таким образом:

– Если бы прочитать эти письма советским читателям, то никто бы не подумал, что это написал советский писатель. Эти письма с восторгом перепечатали бы в Нью-Йорке, Лондоне, Бонне вместо передовой. Вы бросаете вызов ЦК КПСС… Вы начисто оторвались от жизни, ваша квартира стала кельей. Вы стали затворником. Школьникам сейчас ясны вопросы, в которых вы запутались. Мы будем ходатайствовать об исключении вас из Союза писателей.

– Мы знаем друг друга с 1924 года. Ты – порывистый, но не думал, что пишешь несуразицу. Ты в своих пасквилях всей партии бросаешь обвинение. Ты ошельмовал партию. У тебя философия мракобеса.

– По стихам я знаю Владимира Ивановича как человека доброй поэтической души. Но наша литература стоит на партийных позициях. Они расходятся с позициями Владимира Ивановича.

Не промолчали представители литактива. В одном из выступлений говорится:

– Мы, свидетели величайших открытий, не можем терпеть в своей среде таких «литераторов». Если для вас неясны некоторые вопросы отношения государства к религии, товарищ Жилкин, то идите в школу политграмоты. И нечего Олегу Думанскому (фронтовик, поэт и журналист. – СД) защищать Жилкина. У самого Думанского путаные взгляды. Писатель – высокое имя. И это имя надо беречь, уважать.

– Вроде бы Жилкин хотел поправить работу журнала «Наука и религия», но на самом деле он вообще против антирелигиозной пропаганды.

В. И. Жилкин дал понять, что речи коллег его не убедили:

– Сам я не религиозный человек, но дело не во мне. Я обиделся за стариков. В вопросах религии надо быть более чуткими, по‑другому освещать вопросы религии в журналах. Надо быть не только политиками, но и психологами. Позвольте мне не поверить, что вы все люди новые. Я вот в детстве пел в церкви. И до сих пор люблю церковное пение… В своё время я хотел написать поэму «Христос и Маркс»…

Обкомовец дал отпор:

– Наша психология покоится на марксистско-ленинской идеологии, которая ничего общего не имеет с религией. Совершенно правильно ставят товарищи вопрос об исключении из Союза писателей.

Голосовали только члены Союза писателей – пятеро. (Г. И. Суфтин на собрание не пришёл, – как было сказано, из‑за болезни). Трое подняли руку за исключение Владимира Жилкина из творческого Союза – Н. К. Жернаков, Е. Ф. Богданов, М. Е. Скороходов. Все – члены КПСС. Беспартийный Тимофей Петрович Синицын (псевдоним Пэля Пунух), который, бывало, жестоко схватывался на собраниях по разным поводам с Жилкиным, воздержался. Беспартийный Евгений Петрович Коковин предложил «осудить товарища за анонимные письма», но не исключать. «Ишь ты – ещё один поборник веры!» – усмехнулся товарищ из обкома.

Исключение – инициатива обкома, а писатели-коммунисты, как солдаты партии, подчинились.

Большинством голосов В. И. Жилкина из Союза «вычистили», через некоторое время секретариат правления Союза писателей РСФСР это решение утвердил. Жилкину пришлось написать заявление о «прекращении денежных операций в качестве уполномоченного Литфонда». Печать, штамп, бухгалтерская отчётность и архив отделения Литфонда перешли к Е. Ф. Богданову.

Жилкина приглашали на писательские собрания, – он не приходил.

В 1969 году, при руководстве писательской организацией Д. А. Ушаковым, В. И. Жилкина восстановили в рядах Союза писателей. Письма в писательскую организацию с просьбой о восстановлении прислали известные в двадцатые-тридцатые годы поэты Иван Молчанов, Александр Жаров, Александр Безыменский, прозаик Константин Коничев. На собрание, где решался вопрос «по Жилкину», пришли семь из десяти членов Союза, в том числе Ушаков, Коковин, Богданов. Голосование было тайным, все согласились восстановить Владимира Ивановича в СП. Затем вручать билет пришли домой к Жилкину Ушаков и – покаянно – Богданов.

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.
Сергей ДОМОРОЩЕНОВ. Фото из открытых интернет-источников