В Архангельске есть где к ней прикоснуться – Диораму ратной славы северян «Победа», или Ратный музей, посещают целыми семьями и трудовыми коллективами
Водном зале здесь пахнет старым металлом, затянутым патиной времени. На полках – пробитые и растерзанные каски, треугольники писем с фронта, по стенам – обломки истребителей. На стендах – фотографии солдатских могил, отметивших тяжёлую поступь бесценной Победы. В другом зале по центру – обжитой опорный пункт Железнодорожного фронта образца 1919 года, подпёртый махиной британского танка, стоящего на поле сражения в россыпи металла войны…
Это натурная Диорама ратной славы северян «Победа», посвящённая Интервенции 1918–1919 годов на Севере России и Великой Отечественной войне 1941–1945. В народе это художественное пространство называют по‑простому – Ратный музей. Уникальный для Архангельской области культурный объект создан журналистом Алексеем Сухановским и его исследовательской командой. Для этого пришлось не пожалеть рабочего места в офисе на улице Гагарина, 8, корпус 1.
– Первые экспонаты были привезены как память о майском дне 1987 года, который определил мои планы на жизнь. Я хотел сохранить то, что было обречено пропасть. С годами вещи, привезённые из экспедиций, копились, хранились в куче. А два года назад пришла идея как‑то это оформить, – рассказывает создатель Ратного музея.
Экспонаты из рукопашной
– Всё началось с солдатских касок, подобранных на поле боя в Мясном Бору Новгородской области, где погибла при попытке деблокады Ленинграда Вторая ударная армия. Во фронтовом лесу валялось много военного железа: каски, винтовки, снаряды, мины, разбитые ящики, машины, взорванные «катюши», россыпи патронов. Кое-где лежали останки солдат, укрытые только мхом… Первые экспонаты – оттуда, подобрал, не особо осознавая, зачем.
То, что я увидел в Мясном Бору, было выше моих представлений о жестокости. Черепа людей с рублеными следами от сапёрной лопатки красноречивее всего говорили о свирепости рукопашных боёв.
Читай – думай – помни
В полевом исследовании Интервенции мне дороги те вещи, на которых спустя сто лет сохранились следы человека. Не так давно нашли пенальчик от маслёнки для английской винтовки Ли-Энфилда. На замасленной лопаточке остались папиллярные следы человеческих пальцев. Сто лет назад солдат потрогал её, а овеществлённая память осталась…
С останками красноармейца штурмовой колонны Солодухина, погибшего на острие атаки 1 апреля 1919 года, нашли кружку из консервной банки, гранату и строки диктанта, написанного солдатом в ротном кружке ликвидации безграмотности. Сначала подумали, что бумага была предназначена для махорочных самокруток, но она оказалась слишком толстой для такой цели. Размочили бумажный пласт, разобрали его иголочками. Проступили чернильные буквы и карандашные исправления. Стало понятно, что неграмотный парень сражался, учился, кем‑то хотел стать в той жизни, которую он отвоёвывал для себя и для всего народа – по сути, для нас с вами.
Мы нашли его в ковре пулемётных гильз. Видно, что солдат стоял на позиции до конца. Свои его забрать не смогли. Враги не нашли. Так он и лежал целых сто лет, пока мы не пришли за ним, чтобы проводить в последний поход…
В полукилометре от этого красноармейца был найден американский индивидуальный пакет периода Первой мировой войны: жестяная коробочка, вскрытая торопливо и грубо. Мы уже знали, что на этом месте при атаках красных в течение трёх дней были ранены трое американцев. Так появилась точка, которую стало возможно развернуть в строчку конкретных событий, прочитанных по данным архивов, военных дневников и методом боевой археологии.
У каждой вещи в Ратной диораме – своя история, ёмкая и краткая, как новелла. Фактически, здесь не нужен экскурсовод. Кружка с табличкой, где в пяти предложениях расписана её история человеческим языком, даёт исчерпывающий эмоциональный рассказ. Читай – думай – помни.
Почему диорама, а не музей
Классический музей – это линейность мысли, достигающей не всякого, излишняя наглядность, откровенная прямолинейность в трактовке. В музее посетитель идёт по выстроенной линии экспонатов, которая не заставляет задуматься и прийти к размышлениям.
Диорама эмоциональна, образна и представляет собой живое полотно события.
Военная тема требует объяснения на понятном языке, поэтому мы выбрали формат диорамы – художественной реальности, окружающей тебя со всех сторон как данность: борт военного транспорта, пристань, железнодорожная станция, участок обороны…
Сейчас мы расширяем эту диорамную часть, чтобы посетитель мог увидеть и прочувствовать эпоху, отстоящую от нас на столетие, свободно двигаясь в воссоздающем её пространстве. Мы решили, что классический формат музея слишком отягощён стереотипами, а идти по пути 3D-реалий не хочется в силу их эфемерности. Визуализация и голография хороши до тех пор, пока есть электричество: свет погас, и ты оказываешься просто в пустой комнате с тёмными стенами – ничего нет, кроме раскрытого обмана.
На мой взгляд, сейчас ощущается дефицит настоящего, когда подлинные вещи, мысли, представления да и мировоззрение зачастую подменяются суррогатами. Поэтому у нас – только настоящие, осязаемые раритеты, поддержанные искусством диорамной бутафории. Прошлое всегда надо трогать. Наверное, на вещах остаётся энергетика людей. Это вообще порой всё, что от них остаётся.
О будущем
По нашему замыслу, для полномасштабной Ратной диорамы, которая может и должна стать достопримечательностью города воинской славы Архангельска, точкой его культурного роста, необходимо легковозводимое здание ангарного типа, для которого мы придумали архитектурный профиль в виде танка Первой мировой войны (такие находились на вооружении Красной армии до начала 30‑х годов).
Всем нравится эта идея, но дальше нужны деньги и политическая воля. Надо – сделаем! Поисковые экспедиции продолжаются, пополняя собрание новыми экспонатами, а интерес к теме не ослабевает. Народ к нам валит валом – семьями, компаниями, трудовыми коллективами.