«Большая игра» следователя Абрамова

Свой боевой путь Фёдор Абрамов короткими штрихами обозначил в документе под названием «Обстоятельства моих ранений», приобщённом в материалы личного дела старшего следователя отдела контрразведки «Смерш» Архангельского военного округа лейтенанта Абрамова

«С 14 июля по 24 сентября 1941 г. я участвовал в боях за город Ленинград в составе 377 отдельного артиллерийско-пулемётного батальона в качестве рядового-пулемётчика.

В боях…на окраинах Старого Петергофа наш батальон был разбит. Остатки батальона, в том числе и я, вышли в гор. Новый Петергоф.

В гор. Ораниенбаум батальон был вновь укомплектован. По приказанию командования батальон занял оборону в гор. Старый Петергоф…

В течение 3‑х дней мы вели беспрерывный бой с численно превосходящим противником. Я лично работал на пулемёте. 24 сентября … я был ранен в предплечье левой руки.

После этого до 18 ноября 1941 года я находился на излечении в ленинградских госпиталях.

С 18 ноября до 28 ноября 1941 года снова участвовал в боях с немцами на том же Ленинградском фронте рядовым 1 ударного батальона 325 стрелкового полка 70 стрелковой дивизии …

28 ноября утром при наступлении полка (названия роты не знаю, ибо в бой вступили перед утром прямо с марша) я был вторично тяжело ранен. Разрывной пулей у меня пробило обе ноги в верхней области бёдер.

В связи с этим ранением до 1 половины февраля 1942 года я находился на излечении в госпиталях Ленинграда … после чего был эвакуирован в тыл».

27 июля 1942 года Фёдор Абрамов вновь был призван на военную службу. Поскольку полностью оправиться от ранений не удалось, Фёдор оказался в 33‑м запасном стрелковом полку Архангельского военного округа в должности заместителя политрука роты, а 1 февраля 1943 года старшего сержанта Абрамова переводят в Архангельское военно-пулемётное училище и назначают помощником командира взвода.

Именно тогда молодого командира, имеющего неоконченное университетское образование, заметили в особом отделе НКВД, отметив знание им иностранных языков – немецкого и польского. Полученные характеристики убедили контрразведчиков в правильности выбора.

«Абрамов Ф. А., находясь в … училище, … показал себя только с лучшей стороны. С первых же дней пребывания в роте Абрамов проводил большую политико-воспитательную работу.

Он как комсомолец был выделен взводным агитатором.

Его беседы и лекции пользовались большим авторитетом среди личного состава роты, как одного из лучших мастеров слова …

Дисциплинирован, выдержан, комсомольские поручения выполняет аккуратно и добросовестно.

Взысканий не имел. Являлся одним из лучших командиров.

Морально выдержан, политически устойчив».

Органы военной контрразведки широко привлекали в свои ряды перспективных офицеров, получивших закалку в боях, но после тяжёлого ранения не имевших возможности вернуться на фронт. Так случилось и с 22‑летним Фёдором Абрамовым.

17 апреля 1943 года он принял военную присягу и поступил на службу в отдел контрразведки «Смерш» Архангельского военного округа, начав с должности помощника оперуполномоченного резерва.

Природная одарённость и хорошее образование позволили ему в короткий срок подняться по служебной лестнице. В августе 1943 года Абрамов становится следователем, а в июне 1944 года – старшим следователем следственного отделения.

В период с лета 1942 года по осень 1944 года на территорию Архангельской и Вологодской областей были десантированы десятки разведывательно-диверсионных групп противника, борьба с которыми была возложена на отдел контрразведки «Смерш».

В течение 1943 года только ОКР «Смерш» АВО вёл следствие по делам 27 разведывательно-диверсионных групп общей численностью 113 человек.

Многие агенты из числа бывших военнослужащих Красной Армии после приземления добровольно являлись в органы госбезопасности и соглашались на сотрудничество. Они участвовали в радиоиграх с немецкой разведкой, регулярно сообщая ложные сведения о работе Северной железной дороги и различных военных объектов, вызывая на свои костры новые группы диверсантов-парашютистов и предназначенные для них контейнеры с вооружением, продовольствием и деньгами.

Так, в ночь на 16 октября 1943 года на границе Архангельской и Вологодской областей была сброшена группа из пяти разведчиков, четверо из которых явились с повинной. 20 октября с их участием началась большая радиоигра, санкционированная Главным управлением контрразведки «Смерш».

Результатом стало задержание 17 немецких парашютистов, прибывших в качестве пополнения к первой группе. Чтобы создать у немецкой разведки впечатление успешного начала работы такой большой группы, ГУКР «Смерш» приняло решение о начале новой радиоигры. Её руководство было поручено лейтенанту Абрамову.

В общей сложности эта игра с противником продолжалась полтора года, в течение которых на костры, подготовленные бойцами НКВД, оказалось сброшено 22 парашютиста и множество контейнеров с оружием, боеприпасами, рациями, продовольствием, листовками, а также около одного миллиона рублей. В адрес разведцентра был передан значительный объём дезинформации, что послужило принятию немецким командованием важных и желательных для Советского Союза решений.

Однако работа следователя Абрамова не ограничивалась немецкими диверсантами. В условиях страшного голода, обрушившегося на Архангельск и всех его жителей с началом войны, в почти круглосуточном режиме приходилось заниматься делами будничными: о злоупотреблениях служебным положением, о дезертирстве из армии, о воровстве отдельных командиров.

Невзирая на противоречивость и сложность военного времени и эпохи, Фёдор Абрамов старался всегда поступать по совести и справедливости, но человек по натуре творческий, он с трудом уживался в жёстких рамках военной службы.

В ноябре 1944 года, ещё до окончания войны, Абрамов пишет рапорт на имя начальника отдела кадров, в котором говорит о своём намерении продолжить образование и поступить на заочное обучение в Архангельский педагогический институт, однако события приняли другой оборот.

По окончании войны его снова ждал Ленинград. В августе 1945 года в адрес начальника ОКР «Смерш» Беломорского военного округа генерал-майора Головлёва пришло письмо ректора Ленинградского государственного университета профессора Вознесенского:

Письмо ректора ЛГУ А. А. Вознесенского генерал-майору Головлёву«Прошу демобилизовать и направить в моё распоряжение для завершения высшего образования бывшего студента 3‑го курса Филологического факультета … т. Абрамова, Фёдора Александровича.

Тов. Абрамов за время своего пребывания в Университете зарекомендовал себя, как способный и дельный студент, и есть основания полагать, что из него выработается полноценный специалист-филолог, в которых так остро нуждается наша страна».

Приказом от 2 октября 1945 года старший лейтенант Абрамов был демобилизован для продолжения обучения. На этом карьера контрразведчика для него закончилась, начался большой и яркий путь в литературу, сделавший Фёдора Александровича Абрамова одним из самых уважаемых и авторитетных русских писателей.