Архангельский драмтеатр. Кто всегда давал в долг, а кто был Анджелиной Джоли

Театр – это люди. Для того чтобы вспомнить всех актёров, ставших частью истории архангельского драмтеатра, потребовались бы десятки газетных полос. 

О ярких представителях старой школы драмтеатра «ПС» рассказывают знатоки его истории – актёр Константин Феофилов и завлит Нина Самойлович

От Бориса Годунова до Ленина

Василий Каленчук в образе вождя– Василий Андреевич Каленчук пришёл в театр в 1947 году буквально мальчишкой – ему тогда было всего 22 года, – рассказывает Константин Феофилов. – Он из раскулаченных крестьян, его родители были крепкими середняками. Их всей семьёй выслали на Север, где‑то в районе Коноши выбросили на снег. Местному населению тогда запрещали принимать раскулаченных, но над ним и над братом сжалились, приютили, а родители замёрзли.

Он был настоящим самородком: в театр пришёл без всякого образования, но с неоспоримым талантом, так что там в работе и учился всему. И от артиста массовки вырос до одного из ведущих исполнителей.

Две его последние роли – Бориса Годунова и Ленина в спектакле «Синие кони на красной траве». Пьеса была об одном дне из жизни Владимира Ильича. Пьеса была суперполитизированная, и спектакль был длинный – шёл три часа с лишним – но благодаря игре Каленчука, от него невозможно было оторваться. Его слушали как под гипнозом, впитывая каждое слово.

Это был последний его спектакль, он играл его с опухолью головного мозга.

Народный артист без звания

В 2017 году Вячеславу Ивановичу Шостенко исполнилось бы 95 лет. Он пришёл в Вячеслав Шостенкодрамтеатр в 1962 году и проработал до 1990 года. Это был потрясающего таланта человек, не получивший за всю жизнь ни одной крупной награды – из‑за биографии.

– В молодости он жил в Харькове, – рассказывает Нина Самойлович. – Когда началась война, на фронт его не взяли, хотя ему уже было 19 лет, поэтому он остался в оккупированном немцами Харькове. До войны он окончил три курса в Харковском театральном институте, поэтому пошёл работать в театр оперетты под эгидой немцев – играть для восточных рабочих в лагерях. Когда советские войска перешли в наступление, он с этой труппой дошёл до Берлина.

После Победы он из Берлина приехал в Архангельск, был зачислен в ансамбль Дома офицеров 2‑ой Ударной Армии. Но это продолжалось недолго – в 1947 году его репрессировали и отправили сначала в Ягринлаг, затем – в Тайшет на Колыму.

Вернувшись на Север, он шесть лет играл в северодвинском театре, а потом переехал в Архангельск. На нашей сцене он сыграл более ста ролей. Изумительно работал в «Хануме», чудесный дуэт с Клавдией Константиновной Кулагиной: она играла Хануму, а он князя Понтиашвили. Это синтетический актёр: пел, танцевал, мог работать и в оперетте.

Плотникова невозможно было заслонить

Сергей Николаевич Плотников приехал в Архангельск в 1937 году после службы в армии на Дальнем Востоке и сначала работал в местном театре юного зрителя. А после его закрытия, в 1941‑м, перешёл в Большой – нынешний драмтеатр.

Сергей Плотников и Светлана Невоструева– Его называли папой, – рассказывает Константин Феофилов – не только из‑за авторитета или того, что был самым старшим, – или ласково – «Плот». У него были связи в партийных кругах, поэтому он мог помочь выбить квартиру молодому актёру.

Плотников словно рождён был для архангельской сцены – площадью 800 квадратных метров. «Плота» ни в одном спектакле невозможно было ни загородить, ни заслонить: его было видно с любой точки сцены.

Никогда не забуду его игру в спектакле «Две зимы и три лета». Он играл отца солдата, который возвращался с фронта. Герой Плотникова думает, что встречает героя с войны, подскакивает к сыну, распахивает на том шинель и видит, что под ней – арестантская роба. Он замахивался на него, отворачивался и шёл прочь. Это так технично было сделано, что весь зал рыдал.

Мастер импровизации

Добрым другом Плотникова был Борис Иванович Горшенин. Он в театре был Непревзойдённый комик Борис Горшенин«кассой взаимопомощи».

Зарплата у актёров в то время была 75–80 рублей, дотянуть до получки не всегда получалось. Поэтому когда деньги были на исходе, все шли к нему: «Дядя Боря, дай трояк». Никогда не отказывал, кроме тех случаев, если с Плотниковым из‑за какой‑то чепухи поссорились. Вот тогда к нему лучше было не подходить. А как помирились, у него можно было просить что угодно, рубашку последнюю был готов отдать. Чудесного таланта был человек.

Борис Иванович был человек с потрясающим чувством юмора, приколист величайший! В спектаклях у него были сплошные импровизы, на сцене никто не знал, чего от него ждать. Особенно от него «доставалось» Клавдии Кулагиной, которая зачастую была его партнёршей.

Например, в спектакле «Миссис Пайпер ведёт следствие» Кулагина играла старушку, которая решила распутать преступление, а Горшенин – инспектора. По сценарию она договаривалась с инспектором, чтобы тот спрятался в шкаф, а в определённый момент – выскочил, чтобы застукать преступника. И никто никогда не знал, в каком виде он оттуда вывалится. Как‑то раз он рядом со шкафом поставил банку с жёлтой смазкой, которую мы использовали для снятия грима – пахла она солидолом, один к одному! Однажды он вываливается – шляпа вывернута наизнанку, на нём висит пять вешалок и плащ какой‑то, а всё лицо заляпано этим вазелином с кусочками перьев.

Самый шедевр был на одном из последних спектаклей. Смотрю – рядом со шкафом ничего не стоит. «Ну, – думаю, – не подготовился Борис Иванович!» А потом он вывалился, наклонился к Кулагиной, а к языку у него была приклеена муха пластмассовая!

Женщина-мальчишка и любимица Абрамова

Знаменитая травести Светлана НевоструеваСветлана Невоструева пришла в архангельский драмтеатр в 1970 году.

– Это была уникальная травести, – рассказывает Нина Самойлович. – Она изумительно играла мальчишек. Такой травести мог похвастаться далеко не каждый театр. Её даже звали в Центральный детский театр, но она осталась у нас. Как‑то раз труппа была на гастролях в деревне, и она вышла покурить перед спектаклем. Так сторож её обратно пускать не хотел. «Какая из тебя актриса? – говорил он. – Такой маленький, а уже куришь!»

В 1978 году она сыграла Лизавету Пряслину. Федор Абрамов был просто поражён её игрой! У нас в музее театра хранится записочка, в которой Абрамов предлагает режиссёру Эдуарду Симоняну поспособствовать с присуждением ей звания заслуженной. И, действительно, уже в 1979 году она стала заслуженной артисткой.

Мужики тонули

Красавица и настоящая актриса Татьяна Гончарова– Ещё была в театре чудесная актриса Татьяна Гончарова, – рассказывает Константин Феофилов. – Она пришла к нам из северодвинского театра в 1978 году и очень хорошо вписалась в труппу. Это была настоящая красавица, чем‑то она напоминала Анджелину Джоли – такие же огромные потрясающие глаза, мужики в диалогах с ней тонули в этих глазах! – широковатые скулы, крупный чувственный рот. Она могла играть всё: она была и Анфисой Мининой, и Мариной Мнишек, и Снежной королевой.