«Приходи на меня посмотреть…»

В многомесячной самоизоляции наш постоянный автор Людмила Егорова не унывает и без дела не сидит. Она пишет очередную книгу.

На этот раз – мемуары, которые иллюстрируются сотнями фотографий и уникальными документальными свидетельствами. Предлагаем читателям один из фрагментов готовящейся к печати книги.

Своей профессии я очень благодарна. Многие годы она щедро одаривала меня возможностью общаться с людьми редкостными. Ещё в самом начале карьеры – а тогда я работала на Архангельском областном телевидении – судьба свела меня с Олегом Янковским. Летом 1973 года он приехал на гастроли в Архангельск в составе труппы Саратовского драматического театра.

Олег Янковский. Фото из интернетаУвы, из всех привезённых тогда спектаклей видела только один – «Стакан воды» по пьесе Эжена Скриба. Смотрела его не в театре, а по редакционному монитору. Вышло так, что на текущую неделю меня назначили обозревающей, но телевизора у нас дома не было, поэтому всю семидневку после работы я оставалась на телестудии и подряд просматривала передачи, подготовленные моими коллегами, чтобы в понедельник на традиционной летучке представить собственные оценочные впечатления.

В один из вечеров в прямом эфире (видеозаписи тогда ещё не было) должен был идти спектакль «Стакан воды», поэтому утром того же дня в телевизионном павильоне шёл репетиционный прогон. И вот стою я в дверном проёме «своей» редакции, а мимо по длинному коридору прогуливаются саратовские артисты. Время от времени они исчезают за ведущей в павильон дверью и, отыграв мизансцену, возвращаются обратно, вновь присоединяясь к дефилирующим мимо меня артистам. Вот и Олег Янковский – а к тому времени он уже прославился, сыграв в фильмах «Щит и меч» и «Служили два товарища» – два-три раза прошедший мимо меня, вдруг притормозил и, лукаво заглянув в мои глаза, неожиданно спросил:

– Не правда ли, я красив?

Тележурналист «Панорамы Севера» Архангельского областного телевидения Людмила Егорова. 1973 Фото Ивана ИвановаВ то мгновение он, видимо, имел в виду вовсе не себя, а капитана Мешема, которого играл в спектакле. Но я‑то, к своему стыду, сюжета пьесы ещё не знала! Разумеется, не ведала и о том, что в красавца Мешема влюблены одновременно три женщины: его невеста Абигайль Черчилль, королева Анна и герцогиня Мальборо.

Мысленно сравнив облик Янковского с внешностью моего мужа, я, особо не задумываясь, выпалила:

– Нет, просто вы популярны.

– Ух, ты какая! – услышала в ответ, и явно обескураженный актёр, не найдя, чем парировать, молча отошёл.

Тут, думаю, нелишне сказать, что Янковский старше меня всего на два года, а мой Егоров – на восемь лет.

От того, каким образом заезжая знаменитость на мой ответ отреагировала, я почувствовала себя виноватой. И в самом деле, своей категоричностью я могла невольно его обидеть или задеть самолюбие.

Всё прояснилось через много-много лет, о чём расскажу чуть позже, а пока поведаю, что произошло вечером того же дня.

После работы мы с мужем подкрепились и вернулись в здание телестудии. Каждый занял своё рабочее место в соседних помещениях: я – в информационной редакции, где готовились выпуски «Панорамы Севера», а супруг – в редакции промышленности и сельского хозяйства, где, доводя до кондиции сценарий своей очередной передачи, поджидал меня, чтобы вместе пойти домой.

Вскоре стали подходить актёры.

Так как гримерная комната на телестудии была всего одна, то в ней в пышные платья наряжались актрисы, а их коллегам-мужчинам отвели для переодевания помещение, где сидел мой муж – о моём коротком разговоре с Янковским он уже знал.

Начался спектакль, я сосредоточилась на мониторе, и тут подошёл супруг и заговорщицки меня «проинформировал», что, когда артисты облачались в театральные костюмы, он заметил на спине Янковского тёмные следы от банок.

Двери редакции, где я сидела, были распахнуты, и артисты, чтобы не прозевать свой выход, то и дело тоже поглядывали в монитор. Вдруг в дверном проёме появился только что отыгравший свою мизансцену Янковский и, окинув взглядом моё обиталище, не раздумывая, плюхнулся в единственное, втиснутое между двух письменных столов, кресло, откуда было удобно наблюдать за трансляцией спектакля.

В сшитой по моде XVIII века военной форме мой гость был неотразим. Почему‑то больше всего мне запомнились ботфорты. Их голенища элегантно обнимали стройные ноги капитана Мешема, и когда тот утонул в истерзанном редакционном кресле, края ботфортовых раструбов оказались почти на одном уровне слегка смущённого лица артиста.

Нежданный гость явно желал произвести на меня впечатление. Заговорил он первым:

– Вы, милая барышня, знаете, как меня величают, а я – нет. Давайте знакомиться!

– Людмила, – представилась я.

– О! Вы с моей женой – тёзки!

– Она ведь тоже к нам приехала?

– Да. А откуда вы знаете?

– Так ведь работаю в информационной программе!

И тут я не удержалась и пожаловалась, почему вынуждена сидеть здесь вечерами. Капитан Мешем-Янковский искренне посочувствовал и пообещал, что уж сегодня скучать мне не придётся, дескать, он и его коллеги о том обязательно похлопочут.

– Уж будьте любезны! – слегка подыграла я ему в той же тональности и, вспомнив, о чём мне шепнул муж, решила продолжить диалог в ракурсе интригующем:

– Как вы себя чувствуете, Олег Иванович? Отступила ли ваша простуда?

– Откуда вы знаете, что я хворал?

– Ну как же? Я ведь только что вам сказала, что работаю в информационной программе, а сюда отовсюду всё стекается…

Не знаю, поверил ли собеседник моим словам, но тут подкралось время, когда монитор подсказал ему, что пора входить в кадр. Выпорхнув из непрезентабельного кресла, великолепный капитан Мешем пообещал сразу же вернуться, как только разберётся со своими женщинами. Размашистой походкой он отправился в павильон вносить свою лепту в любовные интрижки, а я снова уткнулась в экран монитора, где вскоре вновь увидела исполняющего свою роль Янковского.

Подробности нашей дальнейшей – время от времени прерывавшейся – словесной перепалки я уже подзабыла. И немудрено, с тех пор прошёл не один десяток лет.

Распрощались мы улыбчиво.

С тех пор Янковского я не упускала из виду, радовалась, когда встречала его в очередном фильме и, конечно же, хранила записную книжку, в которой Олег Иванович оставил свой автограф. За ним я к нему не обращалась, он сам попросил лежавшую тогда передо мной на столе книжку, куда я вносила свои пометки. Я протянула, и ручку – тоже. Думала, что автограф будет какой‑то необыкновенный. Но нет. Когда артист удалился, прочитала: «Людмила! Счастья! Успехов! Любви! О. Янковский». 27/VII 73 г. Архангельск». Тут же красовалась потешная рожица, справа от которой была поставлена точка. Она явно говорила о том, что сей рисунок следует прочитать, ибо он содержит намёк на недавнюю ситуацию, при которой я и мой визави познакомились. По крайней мере, так я его расшифровала.

Из Архангельска саратовский театр отбыл на гастроли в Ленинград, где спектакль «Стакан воды» был показан на сцене Большого драматического театра имени Максима Горького (с 1992 года БДТ имени Георгия Товстоногова). Очень авторитетная по тем временам ленинградская газета «Смена» написала в своей рецензии, что капитана Мешема Янковский сыграл блистательно.

В тот же год молодой артист перебрался в Москву, где гармонично вписался в плеяду великолепных актёров театра «Ленком», куда его пригласил режиссёр Марк Захаров.

Но Янковского мы всё‑таки больше знаем по прекрасным фильмам. Их больше ста. «Приходи на меня посмотреть» – один из моих самых любимых. В нём Олег Иванович, как и в большинстве остальных, играет главную роль, прекрасная актриса Ирина Купченко и тут рядом с ним. Хотя по компьютеру могу пересмотреть этот фильм в любое время, но столь доступную возможность принципиально отодвигаю к новогодним праздникам. Какой‑нибудь из телевизионных каналов в эти дни его тоже обязательно показывает, и тогда в квартирах миллионов телезрителей поселяется настроение, которое сродни мимолётному волшебству.

Впечатление от личного общения с утончённым артистом ещё в то время, когда он только становился «на крыло», я бережно хранила все 47 лет и только теперь решилась о нём рассказать. Глядя со стороны на себя, тогдашнюю «барышню», и анализируя всё, что со мной приключилось 27 июля 1973 года, неизбежно прихожу к выводу: моё общение с Олегом Янковским, не иначе, было самым обыкновенным чудом. Ведь на протяжении всего спектакля, играя роль капитана Мешема, он умудрялся «лавировать» одновременно между четырьмя особами: невестой Абигайль Черчилль, королевой Анной, герцогиней Мальборо и мной. Невероятно, но я тоже ощущала себя участницей театрального действа, ведь, отыграв очередную мизансцену, главный герой спектакля непременно тут же приходил и «на меня посмотреть», перекинуться со мной словечком, поймать мой восхищённый взгляд, обаять притягательными чарами героя-любовника…

Признаться то и дело «приходящему» гостю в том, что он пленителен и чертовски неотразим, я так и не посмела. Но, думаю, едва сдерживаемое мной любование им актёр и сам прочитал в моих глазах.

В самом начале я пообещала рассказать, что именно «через много-много лет прояснилось».

Итак, когда на вопрос Янковского «Не правда ли, я красив?» я ответила, дескать, нет, просто вы популярны, то тем самым его заинтриговала, так как невольно сформулировала суть «пророчества» Ролана Быкова, высказанного им Олегу Янковскому во время недавних съёмок фильма «Служили два товарища»: «Ты будешь популярным, как только выйдет этот фильм. Звать будут многие театры – и московские, и ленинградские».

Как позднее выяснила, будучи на гастролях в Архангельске, Янковский уже размышлял над предложением Марка Захарова. Не потому ли и проявил ко мне интерес, что хотел выпытать, что ещё я о нём знаю?