В Архангельском театре драмы в начале мая представили спектакль «Василий Теркин»
Спектакли и фильмы о войне, поставленные и снятые к круглым датам, опасны. Режиссеры, сами того не замечая, могут впасть в пафос, всегда добавить чего-то чересчур, отчего у зрителей возникает ощущение неловкости, неприятия.
Но со спектаклем «Василий Теркин» в Архангельском театре драмы этого не произошло. Спектакль создан молодым режиссером для молодого зрителя на основе классического произведения, которое является эталоном нефальшивого рассказа о русском человеке на великой войне. Это признано теми людьми, которые воевали.
Режиссер Алексей Ермилышев из Москвы определил жанр спектакля как «реставрация в одном действии». Он объяснил обозначенный жанр так: «Для современного молодого человека образ Теркина – чтото из области мифологии. А воевавшие считали Теркина реальным человеком, парнем из соседнего полка. Поэтому этот спектакль – попытка восстановить образ живого настоящего героя, реставрировать, если хотите».
Спектакль идет на камерной сцене, и заняты в нем всего четыре актера – Иван Братушев, Михаил Кузьмин, Дмитрий Беляков, Мария Степанова.
По замыслу режиссера, молодые люди и девушка забрались на чердак, видимо, деревенского или дачного дома и среди хлама нашли там книжку Александра Твардовского «Василий Теркин». Стали ее читать, сначала вроде бы в шутку, но потом, незаметно для себя, текст приобрел для них глубокий смысл, а персонажи книги обрели черты реальных людей.
«Хлам» – это образное выражение, на сцене нет случайных вещей – связки книг, патефон, пластинки с записями музыки 1930–40-х годов, старые чемоданы, какой-то допотопный проектор – приметы прошедшего времени.
Как такового главного героя в спектакле нет, поскольку Теркин – собирательный образ человека на войне, испытавшего и горечь отступления, и злость боя, и отчаяние от потери близких, и радость победы. Теркин может быть и юным, и бывалым солдатом, и деревенским парнем-балагуром, и интеллигентом-ополченцем, и реальным солдатом, и сказочным богатырем.
Автор поэтического произведения, а с ним и режиссер, подчеркивают, что солдаты – не герои от рождения, а молодые ребята, такие же, как и сегодняшние. И подвиг этих молодых солдат является продолжением подвигов их отцов и дедов – воинов прошлых столетий.
И если в начале спектакля молодые герои только примеряют, слегка накидывая на себя, солдатские шинели, то в финале полностью переодеваются в солдатское обмундирование да так, как будто это дело для них привычное.
По той теплоте, с которой режиссер отнесся к материалу, по глубине его постижения можно сказать, что налицо – совпадение автора, режиссера и актерского ансамбля.
Режиссер взял два произведения Александра Твардовского – главы из поэмы «Василий Теркин», написанной непосредственно в годы войны, и послевоенной – «Теркин на том свете».
Интересно решен образ Смерти – это невеста в фате и шинели. Понятно, что в шинели – война же, приходит к павшим на поле боя. А в белой фате, вероятно, потому, что режиссер держал в голове поэтическое выражение «повенчанный со смертью».
Финал символичен: этот самый проектор, наконец, заработал, и на задней стене сцены появляются видеокадры с помехами – молодые герои спектакля уходят вдаль. Как в старой кинохронике – уходящие вдаль полки, туда, в бессмертие. Так и уходит Василий Теркин сквозь все стихии мира в бой, в будущее, в историю нашего общества, в души и память русских людей.
