«Жаль, что они не встретились»

В Год литературы мы отмечаем 95-летие Федора Абрамова и 110-летие Михаила Шолохова.

И хотя знакомы лично Шолохов и Абрамов не были, отношения между ними складывались непростые. Этим запутанным отношениям двух творцов был посвящен «круглый стол», который прошел в областной библиотеке имени Добролюбова.

В основном на встречу пришли преподаватели литературы и писатели. Первой взяла слово председатель правления Архангельского регионального отделения Союза писателей Елена Кузьмина.

Михаил ШолоховВ своем докладе она опиралась на статьи исследовательницы Ольги Голотвиной и на черновики неопубликованной работы самого Федора Абрамова. Она напомнила присутствующим, что Абрамов начал изучение творчества Шолохова в 1948 году, поступив в аспирантуру. В 1951 году он защитил кандидатскую диссертацию по роману «Поднятая целина». В этот период жизни Михаил Александрович был для Абрамова кумиром.

– У него никогда не было сомнений в авторстве «Тихого Дона», – констатировала Елена Кузьмина.

В 1954 году вышла статья Федора Александровича «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе». Восторженный почитатель Шолохова, он надеялся на отклик знаменитого писателя на свою работу.

– Он был в недоумении, даже возмущен, когда этого отклика не последовало. «Неужели их не волнует судьба русской литературы?» – это он имел в виду Шолохова и Фадеева. – Максималистом был, – включилась в разговор профессор кафедры литературы САФУ Марина Елепова.

Переломным моментом, по словам докладчицы, в отношении Абрамова к Шолохову стало выступление последнего на съезде партии в 1966 году, когда он осудил диссидентов. «Беспросветное мракобесие, взывает к жестокости, ему не нужна литература, а нужно собственное сияние», – так Федор Александрович прокомментировал это выступление.

Абрамов также обвинял Шолохова в отсутствии глубокого ума, широкого кругозора, высоких нравственных идеалов и устоев.

Об изменившемся отношении Федора Александровича к своему кумиру можно судить по черновым записям к его статье «Кого ждет время? Шолохов и Солженицын».

– К Александру Солженицыну Абрамов относился еще более предвзято, – добавила профессор кафедры литературы САФУ, руководитель музея-лаборатории по изучению северного текста русской литературы Елена Галимова.

– Он его к либералам причислял, – отметил главный редактор журнала «Двина» писатель Михаил Попов.

Как Александр Исаевич вклинился в этот дуэт «Шолохов-Абрамов», объяснила Елена Шамильевна:

– Федор Александрович находился как бы между антиподами – партийным Шолоховым и Солженицыным, который олицетворял наследие русской интеллигенции, начиная с декабристов. Это драматическая, конфликтная позиция. Абрамов искал свою писательскую позицию между этими двумя. Что-то у него было от Шолохова, что-то от Солженицына. Это его драло на две части.

– Мне кажется, Абрамов справедливо считал Солженицына больше публицистом, нежели писателем, – сказала Марина Елепова. – А насчет духовной нищеты Шолохова, по-моему, он всетаки ошибался. Это очень резкая оценка. Невозможно, не имея никаких идеалов, написать «Поднятую целину» и «Тихий Дон». Он писал: «Шолохов стал Щукарем». Это не так.

– Да ведь «Братья и сестры» появились как продолжение диссертации по Шолохову, – добавил профессор кафедры русского языка и речевой культуры САФУ Андрей Петров.

– Жаль, что они так и не встретились, – сошлись во мнениях участники «круглого стола».