Спектакль по книге Светланы Алексиевич «У войны не женское лицо» поставлен в марте нынешнего года, когда ни о какой премии никто не знал.
Светлана Алексиевич – гражданка Белоруссии, последние десять лет живет в Германии, но пишет по-русски, и ее прозу относят к нехудожественной литературе. По образованию – журналистка. Книги ее написаны как интервью – в документальной манере. Как сумела Алексиевич разговорить женщин, побывавших на войне, остается только позавидовать. А это труд нелегкий, каждый журналист скажет.
Дело в том, что люди не любят вспоминать ужасные ситуации, в которых побывали. Послушаешь ветеранов – ну, как Василий Теркин, все время хохмили. Память человеческая избирательна – плохое забывается, чтоб не терзать душу вечно. Опять же о себе человек плохо никогда не скажет. Так что к мемуарам надо подходить с мелким ситом, дабы не попасть впросак.
Светлане Алексиевич удалось докопаться до глубин души фронтовичек, афганцев, чернобыльцев – и хорошо. Как журналисту честь и слава. Книги ее на основе многочисленных интервью и в Советском Союзе издавались большими тиражами (с купюрами, правда), ставили спектакли по ее книгам лучшие театры страны. И первые широкому зрителю открыли то, что было за оборотной стороной Победы. А там бывало всякое, ужасное, кровавое, неприглядное.
В Молодежном театре зрителей пощадили, но и того хватило довольно. Ясно, что женщина и война – это настолько противоестественно, что даже возникло некоторое отторжение, что-то вроде другой реальности. Но она была, эта реальность. В свое время Алексиевич упрекали в «натурализме». А как иначе рядовому быть, если ему каждый месяц требуется кусок ваты? Но в армии они были не предусмотрены, как и бюстгальтеры...
Потому и спектакль в стиле «Театра. ДОК», то есть документального театра. Может, кому-то это покажется «чернухой», но когда-то и пьеса Горького «На дне» тоже была «чернухой», чем возмущались ее первые зрители.
А говорить со зрителем правдивым жестоким языком о жизни не каждый театр может. Молодежный театр – смог. Причем, с соблюдением меры и такта. Тем не менее, одна из зрительниц вышла из зала со словами: «Весь спектакль проплакала. И зачем я красилась?...»
