На лекции в архангельской библиотеке рассказали, как работала советская цензура

В областной библиотеке Добролюбова в воскресенье состоялась лекция Полины Глиэр, культуролога, студентки исторического факультета САФУ.

Тема лекции и тема ее диплома – «Цензура в области искусства как инструмент политического управления 1937-1945 гг.»

Автор работала в Государственном областном архиве и отделе документов социально-политической истории Архангельска. Со слов Полины, тема цензуры в СССР весьма закрытая и болезненная. Несмотря на то, что ныне архивы открыты, как для работы любого желающего, так и по большинству документов, о советской цензуре сведений сохранилось весьма немного, их попросту нет в архивных делопроизводствах.

«Вертикаль» советской цензуры исследователю удалось восстановить. Всё решил декрет Совнаркома от 6 июня 1922 года о создании главного управления по делам литературы и издательства – Главлит (в булгаковском романе «Мастер и Маргарита» - МАССОЛИТ. Вымышленное объединение литераторов против одинокого Мастера).

Потом Главлит успешно взял функции надзора за типографиями, массовыми зрелищами, библиотеками. В Архангельске это ведомство называлось Архобллит. Руководить этим ведомством было опасно для жизни. Полина Глиэр выяснила, что в интересующий ее период – с 1922 года по 1941-й в Архобллите сменилось 16 начальников, больше половины из которых были расстреляны.

Система, по словам исследователя, работала безотказно, но в наших краях было затруднение: бездорожье. Приходилось привлекать посторонних людей, ехавших в бездорожные места, дабы они передали секретные директивы, а это опять-таки опасно. А секретные директивы должны передаваться очень быстро: сегодня славят одного в книгах, на митингах и собраниях, а завтра он уже «враг народа». 

Лектор привела в пример громкую историю 1937 года с школьными «пушкинскими» тетрадями в клеточку и линеечку. Миллионными тиражами были выпущены тетради с портретами Пушкина и иллюстрациями к его произведениям на обложках. На рисунках кто-то бдительный разглядел «трупы в красноармейских шлемах». А если, мол, повернуть этот рисунок вверх текстом, то в правом углу можно обнаружить подпись, похожую на факсимиле «врага народа» Каменева. Ну, что-то в этом роде. Словом, паника по всей стране была немалая.

Не сказать, что от Главлита СССР и его областных, краевых и республиканских филиалов был один вред. Сколько бесталанных «произведений» от новоявленных пролетарских писателей было справедливо выброшено в корзину – об этом только сотрудники знали.

А писатели умели обходить главлитовские барьеры. Один такой пример привел Алексей Симонов, президент Фонда защиты гласности, сын известного писателя и поэта Константина Симонова, выступавший в Добролюбовской библиотеке в тот же день. Это роман Василия Ажаева «Далеко от Москвы», отмеченный Сталинской премией за 1949 год. Но только прототипы героев этой книги были не свободные строители социализма, а заключенные концлагерей, как, собственно, и сам автор.

К сожалению, Полине Глиэр не удалось отыскать ни одного здравствующего «политкорректора» или «политредактора» (так в СССР именовались цензоры, дабы не усмотреть в том российскую, еще имперскую традицию). Даже если они и живут в Архангельске, то вряд ли станут разговаривать с исследователем, посчитали слушатели лекции, о чем прямо сказали лектору.

И на последних годах советской власти цензура работала как часы. Например, на памяти Нины Самойлович, завлита Архангельского театра драмы, в 1987 году, в разгар перестройки и гласности, запретили спектакль Симоняна по пьесе Александра Мишарина «Равняется четырем Франциям». Его в театре успели отыграть два раза – в 70-летний юбилей Октябрьской революции 7 и 8 ноября. Спектакль повествовал о заседании крайкома партии…

Полностью лекцию Полины Глиэр можно посмотреть здесь.