Выставка «Во что девица рядилась» посвящена северному народному костюму, а «Жемчуг: сокровище онежских рек» – истории жемчужного промысла в Архангельской губернии
Обе выставки компактные и находятся в соседних залах. Что логично – ведь жемчуг на то и добывался, чтобы затем украшать девичьи и женские наряды. И, конечно, он был больше, чем просто украшение – показывал статус владелицы такого наряда. Как сказала Ирина Горшинева, младший научный сотрудник музея: «Каждая онежанка мечтала иметь хотя бы жемчужную перевязочку».
И эти перевязочки – с жемчугом и без него, – другие наряды как раз можно увидеть на выставке, которая рассказывает об особенностях северного женского костюма, а также о том, как его меняло время.
А особенность этой одежды в том, что она должна быть не только красивой, но ещё и тёплой. Здесь идеально сочетались лён и овечья шерсть. Овец растили в своих хозяйствах, а лён чаще всего привозили из Вологодской губернии. На выставке представлены рукавицы, чулки – очень тёплые, из овечьей шерсти. И на них непременно должен быть орнамент – он и украшал, и считался оберегом, поэтому был вдвойне важен.
Лён красили натуральными красками, иногда весьма затейливо, узоры получались яркими и необычными. Дмитрий Никулин, экскурсовод музея, предлагает присмотреться к рисунку на женской рубашке. Оказывается, там изображены карточные масти – такие узоры встречаются редко.
Есть наряды, которые похожи на дизайнерские, что и неудивительно – ведь современные конструкторы одежды берут идеи, опробованные веками. Вот очень симпатичная, как бы сейчас сказали, толстовка. И цвет красивый – приглушённо оранжевый. Дмитрий говорит, что эта часть женской одежды называлась пендель или пенделюшка – её носили, когда ещё только похолодало и по-настоящему тёплой одежды не требовалось.
Состоятельные онежанки могли пошить себе наряд, схожий с современным пальто, из «аглицкого» сукна. Красиво и тепло, сукно‑то тонкое…
На выставке представлен очень интересный платок, на котором изображены герои войны 1812 года, а в центре – император Александр I. Оказывается, что такие платки выпустили в 1912 году – к столетию Отечественной войны с французами. Дмитрий говорит, что эти платки могли и повесить на видное место в горнице, но также их носили.
И, конечно же, здесь представлены наряды, расшитые жемчугом. Это головные уборы – кокошники, повязки, перевязки, сороки. Есть и очень ценный костюм из деревни Нижмозеро – роскошный, расшитый жемчугом сарафан. К тому же на сарафане смотрятся как украшение серебряные шарообразные пуговицы. Видно, что его носила девушка из очень состоятельной семьи. А ещё здесь представлены ботинки из натуральной кожи. Дмитрий рассказывал, что сотрудники музея их шнуровкой занимались три часа! Можно себе представить, сколько времени требовалось, чтобы облачиться в такой наряд. Всё же он был праздничный, не каждый день приходилось надевать.
Встречаются на выставке наряды и явно не местные. Вот сарафан – очень красочный, с продольными разноцветными полосами. А вышивка на рубашке объёмная, сделанная крестиком, более южная. Оказывается, его в Онегу привезла вологжанка.
На выставке представлены две мужские вышитые рубахи – обе свадебные, их вышивали невесты своим женихам. Одна из них вышита нежным узором, поступила она в музей из онежской деревни. А другая – яркая, вышитая крестиком. Оказывается, что эту рубашку своему суженому готовила девушка уже в тридцатые годы, когда на Севере появились ссыльные – и в одежде ощущается сочетание северных и южных традиций. В этой рубахе, скорее, можно угадать украинский узор.
Народный костюм постепенно стал обретать европейские черты. Онежский судовладелец Акилов, будучи в Норвегии, купил в подарок своей жене ценную ткань – зелёную тафту, которая к тому же отливала синим цветом. Она сшила себе нарядный городской костюм, хотя и ходила в нём в сельской местности.
Сельские девушки в начале века тоже щеголяли в городских нарядах. Здесь представлен такой из деревни Андозеро. Бежевая юбка сшита из тончайшей шерстяной ткани, а кофта – из хлопчатобумажной такого же цвета. Представлен и ещё один девичий костюм, сшитый на городской манер. Такие наряды могли себе позволить только дочери или жёны состоятельных крестьян. И из этого можно сделать вывод, что тогда они всё же были…
Появились в начале прошлого века в Онеге и сумочки – вышитые гладью, расшитые бисером. А вообще, онежанки могли наряды, сумочки, парфюм заказать по каталогу. Один такой здесь тоже представлен – кто‑то в то время привёз его из Москвы.
Отдельная тема – промысловая одежда – сукманы, шерстяные штаны, которые были всем хороши – тёплые, удобные, но пока не намокнут. А намокнут обязательно – ведь в них в море ходили. Поэтому в Норвегии покупали кожаные комбинезоны, пропитанные олифой, в таком одеянии можно отправляться и на дальний промысел.
Конечно, на жемчужный промысел одевались совсем по‑иному. Вели его летом, на плотах делали отверстие, в него вставляли берестяную трубочку и выслеживали жемчужниц. Когда замечали, останавливались, и в дело шли инструменты, которые назывались щипец и ращепа. В общем, их названия говорят сами за себя. Раковину вскрывали, смотрели, есть ли там жемчужина. В среднем она встречалась раз на сто жемчужниц. Конечно, их гибло много – изъять жемчужину, не повредив моллюска, могли особые мастера. А был и более жестокий способ добычи – при помощи драги.
Речной жемчуг мелкий, когда его доставали, был мягкий – ему можно было придать любую форму и насадить на нитку. Этим занимались девушки – саженицы. Чтобы жемчужина не застыла раньше времени, её доставляли, спрятав за щёку.
Ну а дальше – мы уже знаем – этим жемчугом потом украшались наряды, которые сохранились и до наших дней, так их берегли.
Выставку об истории жемчужного промысла подготовил туристический комплекс „Онега Story“. Предполагается, что эта выставка трансформируется в большой проект.
А вот сам промысел возродить уже невозможно, как сказала Ирина Горшинева – европейская жемчужница входит во все Красные книги страны. Так что она может спокойно жить в онежских реках и озёрах. А любоваться настоящим речным жемчугом мы можем только на старинных женских костюмах. В частности, на обеих выставках в Онежском музее.
