31.10.2017 11:29

Актёр Архангельского театра кукол Ростислав Киселёв: полвека с куклами

Ростислав Киселёв: полвека с куклами

В нынешнем октябре заслуженного артиста России Ростислава Киселёва, актёра Архангельского театра кукол, поздравляют с 50‑летием служения сцене

Детство Ростислава Киселёва прошло во внутреннем дворе Архангельского театра драмы, где работала его мама и где, собственно, и проживали семьи актёров и работников театра. Там дети разыгрывали увиденные сцены из спектаклей. Как вспоминает Ростислав Дмитриевич, в такие минуты взрослые прилипали к пожарному окну, выходящему на внутренний двор, и с удовольствием смотрели на игру детей.

Сегодня на счету Ростислава Киселёва более 80 спектаклей и более 180 ролей. В своё время высокую оценку экспертов и зрителей получили его Солдат в золотомасочном «Вертепе» и Клавдий в золотомасочном «Хамлете, датском принце», Король Треф в «Любви к золотому апельсину» и доктор Дорн в чеховской «Чайке», Капитан и Гондольер в «Дон Жуане в Венеции».

А ещё были Людоед в «Коте в сапогах», Иван Яковлевич, Значительное лицо и Петрович в «Петербургских сновидениях», Король в «Лягушином короле», Царь, Собачка и Змей в «Волшебном кольце» и король Майер в «Зонтике для принцессы».

С Ростиславом Дмитриевичем мы встретились у него дома, в обычной архангельской «деревяшке». Напомним, здание театра ещё на реставрации и пока архангельские кукольники работают на разных сценических площадках города.

– Вы человек послевоенного поколения, у вас игрушки были?

Ростислав Киселёв. Начало 1990-х– Были, как у всех. Но мне в этом отношении повезло даже больше, чем другим. Моя тётя, хоть и коренная архангелогородка, но жила в Одессе и ходила в «загранку». Иногда она меня баловала игрушками, например, водяным пистолетом! В театральном дворе мне все завидовали, но я не был жадным – давал поиграть и другим.

– А как вы оказались в театре кукол?

– Не сразу. Поучился в техническом вузе, поработал по технической специальности. Кстати, это потом мне пригодилось в театральной работе, поскольку приходилось самому создавать куклу и заниматься оформлением фойе. Помните театральные фонари и чудо-дерево? Даже немного поучаствовал в разработке проектного предложения реконструкции нашего здания. А тогда меня коллеги по проектному институту отговаривали: мол, с ума сошёл? В куколки играть…

– Вы пришли в театр 50 лет назад и сразу стали ведущим актёром, каковым являетесь по сей день. Признайтесь, вы – любимый актёр режиссёра Лохова…

– Так и он мой любимый режиссёр! Я в этом плане счастливый человек – театр стал для меня делом всей жизни. Я там даже жену себе нашёл! Ирина не актриса, она поработала в театре, потом трудилась в другой организации, но всегда обеспечивала мой надёжный тыл.

– Вот вы сами и создавали театральную куклу, и выходили с ней на сцену. С какого момента начинается «оживление» куклы?

– Вдохнуть жизнь в куклу непросто. Думаю, это начинается с художника, который придумывает образ, потом полученный эскиз воплощают в жизнь механик и бутафоры. А остальное – дело актёра. Да, кукла – образ застывший, хоть, допустим, ротик-глазки открываются, ручки-ножки шевелятся. Актёр изучает и пытается понять: а что в этой кукле больше – весёлого или грустного, злого и доброго. А потом «попробовать» её голос, «услышать» её – может, она шепелявит или пищит?

– Сейчас актёры-кукольники больше работают открыто, а не за ширмой. Вы как к этому относитесь?

– Да, есть такое. Мне кажется, открытый приём даёт больше актёру в плане раскрепощения, актёрской свободы. Нет, не то чтобы актёрам-кукольникам нравится быть на виду у зрителей, а за ширмой тесно и поднятая рука устаёт. Нет, это другое. На открытой сцене есть свои опасности – нельзя актёру «переиграть» свою куклу. А такое случается, и тогда внимание зрителей переключается с куклы на самого актёра, что для спектакля в целом очень плохо. Работа в открытом плане ещё даёт и то, что актёр перестаёт бояться зрителя.

– А разве так бывает?

– Бывает. У меня самого бывало, я тогда ещё года три в театре работал. А тут впервые выхожу перед зрителями – ощущение, что передо мной чёрная дыра, сзади – ширма. Меня повело непроизвольно назад, спасибо, другие актёры подхватили – подставили руки за ширмой. Не дали упасть – ни мне, ни ширме. А когда часто выходишь на зрителя – появляется хороший актёрский кураж.

– Говорят, что с годами волнение перед спектаклем не проходит. Это так?

– Да, правда. Хотя раньше я и сам этому не верил, когда о волнении перед каждым спектаклем говорили опытные заслуженные актёры.

– И что на сцене на время спектакля проходят все болезни?

– И это действительно так.

Это я на себе испытал, перед спектаклем что‑нибудь болит, на сцену выходишь – как рукой сняло, после поклона – о-опять заболело. Вот сейчас восстанавливаем «Шальную сказку», в физическом плане спектакль нелёгкий. Думал, не смогу его сыграть так, как раньше. Нет, сыграл…

– За эти полвека изменился сам театр?

– Да, театр меняется. С 1967 года, когда я только пришёл, и сейчас – разница огромная. Но меняется и техническое оснащение, и сам зритель. Неизменным остаётся одно – детям живое общение с театром ничем не заменишь – ни телевизором, ни компьютером.

– Вы столько накопили, не пришло время отдавать? Я имею в виду собственный актёрский курс.

– Почему бы и нет. Но, во‑первых, мы, архангельские кукольники, пока «бездомные». Во-вторых, надо готовить себе замену как механику кукол.

– А что, такового нет в театре?

– Нет. Их же сейчас не готовят. Была специальность художников-технологов в Петербургской академии театрального искусства, но сейчас её нет. Да и это такая профессия, что постигать её нужно только практикой.

– Было ли так, что куклы, с которыми вам выходить на сцену, вам не нравились?

– Нет, такого не было. Наоборот, когда списывают спектакль, мне жалко расставаться с куклами, знаете, они – как дети, которые вырастают и уходят от тебя, а ты по ним скучаешь.

– У вас дома живут какие‑нибудь куклы?

– Да, вот эти маленькие сувениры. Их делали сами актёры, и мы их одно время продавали перед спектаклями. Но это персонажи из спектаклей – «Любовь к трём апельсинам», «Про Алёнку и гусёнка». Знаете, девяностые годы, денег ни у кого нет, а выживать как‑то надо… Но мы их недорого продавали перед спектаклями, совсем недорого.

– Как вам удаётся внешне с годами становиться всё краше?

– Спасибо, конечно… Но я всегда выглядел моложе своих лет, что в юности мне мешало в общении со сверстницами. Они меня серьёзно не воспринимали. Но, работая в детском театре, в душе надо оставаться ребёнком. Иначе дети не поверят ни тебе, ни твоему персонажу. Конечно, это банальность, что сейчас скажу, но когда видишь после спектакля сияющие глаза ребятишек, чувствуешь, что детям понравилось, что они запомнят поход в театр, может, на всю жизнь – это помогает актёрам. Дети не солгут, если им скучно, так и скажут. Это взрослые могут слукавить, исходя из их понятия «вежливости».

Я раньше не мог понять: почему актёры не хотят уходить на пенсию? А теперь понимаю. Я же без театра не могу…

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.
Беседовала Елена ИРХА. Фото автора и из архива театра кукол