В селе Веркола Пинежского района прошел традиционный праздник сенокоса
Вечер накануне праздника — самое хлопотное время. Татьяне Александровне Абрамовой надо успеть на репетицию хора, а она в нем с самого основания - 1977 года. Рассказывает, что петь стали по просьбе Фёдора Александровича Абрамова. "Придёт и просит - спойте мне. Мы и готовились к его приезду и поначалу пели только ему. А когда его не стало, решили, что надо это дело продолжить. Так и возник наш Веркольский хор".
А после репетиции надо полить грядки, да и другой работы по дому много. Есть у нее отличный помощник — внук Илья, который приехал на лето из Архангельска. Он и картошку сажал, и грядки сейчас поливает, и каждое утро с дедом — Петром Егоровичем Абрамовым, на рыбалку ездит. А в любую свободную минутку Илья пропадает в музее Федора Абрамова. Там он тоже незаменимый помощник — как раз накануне они с Александрой Федоровной Абрамовой, сотрудником музея, обходили улицу имени Федора Абрамова и намечали дома, на которых появятся нарядные разноцветные ленточки. Каждая из них будет иметь свое обозначение. Ведь в воскресенье, после сенокоса, в Верколе еще один большой праздник — день улицы Федора Абрамова, которая отмечает в том году 25-летие.
Но в самый канун праздника, то есть, в пятницу Илья, отложил все прежние дела. У него появилось новое важное — вместе со своими друзьями они пошли показывать рыбные места своему новому другу, которого зовут Чжу Синьлинь. Он студент Центральной академии драмы 中央戏剧学院, которая находится в Пекине. А два года он учился в Петербурге, в Российском государственном институте сценических искусств. В Верколу Синьлинь приехал со всем курсом — это 23 студента.
Об этой поездке непременно надо рассказать отдельно. Если кратко — такой курс — первый, экспериментальный. Студенты, поступившие в академию в Пекине, сразу приехали в Санкт-Петербург учиться по системе Станиславского. Как они сами сказали, чтобы изменить китайский театр. А в Верколу их привезла Наталья Анатольевна Колотова, режиссер Петербургского Малого драматического театра и их педагог. Наталья Анатольевна в 1977 году была в Верколе в той самой знаменитой экспедиции актеров Малого драматического театра на родину Федора Абрамова. Потом она бывала здесь не раз, сейчас привезла китайских студентов, пообещав им, что «такого вы больше нигде не увидите».
И как раз Синлинь вместе с Ильей и еще двумя парнишками — тоже Ильей и Андреем, постигал особенности рыбалки на реке Пинеге. По-русски китайские гости говорили еще не очень уверенно. Мы пошли искать их вместе с преподавателем, актером и режиссером Алексеем Астаховым. В этой поездке он также помогал студентам в общении.
Мы шли и обсуждали — насколько им удастся понять друг друга без помощи. Но рыбак — рыбака... Парни уже наловили треть ведра рыбы. Эту рыбалку тоже описать бы отдельно. Белая ночь, закат, переходящий в рассвет показывал, каким бы было небо, если бы оно оказалось на земле не голубым, а розовым. И вместе с Веркольским монастырем и огромной луной отражалось в абсолютно гладкой воде. А еще кукушка и другие ночные птицы сопровождали это видение вдохновенным пением. В какой-то момент показалось, что совсем светло. Но не показалось...
Илья сказал: «Да уже в три часа солнце сходит». И мы поняли, что уже не канун праздника - сам праздник наступил. И чуть ли не побежали в село. Мальчишки радостно-растерянно рассматривали удочки, которые подарил им Синьлинь. Они скромничали и отнекивались, но он рассмеялся и сказал: «Вы мои — лючший друзья!» В общем, от друга подарок взять не зазорно.
Татьяна Александровна встречала нас во дворе — она и не думала ложиться. Меня сразу отправили в баню. И только закрыла глаза, услышала деликатный стук в дверь — Татьяна Александровна опасалась, что я просплю.
Вышла во двор — Илья уже давно убежал в музей — он будет регистрировать гостей. Мне строго еще ночью, когда шли с рыбалки, приказал не опаздывать и зарегистрироваться вовремя. Татьяна Александровна уже была нарядной — в цветастом сарафане — как подобает случаю. Рядом с граблями тоже в нарядных алых сарафанах радовались праздничному дню — внучка Татьяны Александровны Кристина и ее подружка Таня. Они уже загребали траву во дворе, которую загодя накосил дед Петр Егорович.
Татьяна Александровна выдала мне сарафан — тот самый из сундука, который и в руки взять боязно. И все же я надела весь этот необыкновенный наряд, походила по двору, погребла сено. Но сняла. Его же надо уметь носить.
Татьяна Александровна меня торопила, и все же я долго и аккуратно эту красоту складывала — невозможно взять и в спешке кинуть его на стул, как бывает в таких случаях с обычной одеждой. У Татьяны Александровны в праздник вышло облегчение — приехала из Архангельска дочка Людмила и хлопоты по дому взяла на себя — иди мама на луг, пой и сено греби.
А Петр Егорович собрался резать березовые ветки на веники. Обсуждаем погоду — такая жара, хотя вокруг идут дожди. «У нас монастырь воздух разогревает, - говори он, - а еще - Мыза-гора». И, правда, жара. А еще Петр Александрович рассказал, как возил Федора Александровича на тракторе на сенокос. «Мы рядом с ним жили. Насколько близко? Из одного колодца воду брали. Когда он приезжал, просил отвезти его на покосы. Целый день отработает и говорит: «Ох и устал я сегодня, а вы каждый день так работаете».
Возле музея Федора Абрамова собираются гости. Шутки, песни, гармонь, кто-то приплясывает. Но все ждут Кеврольский хор. Вот подъезжает автобус и выходят красивые, дородные кеврольские женки с песней, в которой все вокруг хвастуны и болтуны, а только кеврольцы - богомольцы. Но никто не обиделся — ведь шутка, для настроения. Директор музея, Татьяна Ивановна Казакова, командует - и весь это отряд в нарядных сарафанах и косоворотках, с граблями на плечах двинулся на Абрамовский угор.
Возле дома Татьяны Седуновой к нему присоединяются «наши китайцы» - к третьему дню пребывания в деревне, их так уже называют. Их облепливает веркольская ребятня — вечером они вместе играли в футбол, отлично перезнакомились. Девушки-китаянки — в алых сарафанах. И как органично они смотрятся! Будто всегда носили. Что-то актерская школа! К тому же русская.
А выпускной экзамен у них был в виде спектакля «Капитанская дочка». Те, кто видел его в Петербурге, рассказывают, что плакали — столь убедительно. Теперь, продолжая учебу в Пекине, они будут там играть Пушкина, а еще на очереди - Чехов и Достоевский. Так что у них есть опыт вживания в русскую действительность. А кто-то из веркольцев сказал — у нас тут и семнадцатый, и восемнадцатый век, и все другие века до нашего времени.
Сенокосный отряд пополняется по мере продвижения. Остановка — на угоре, возле памятника Федору Александровичу. На его кромку кладут кусочки хлеба и соль. Начинается что-то вроде митинга. Елена Кузьмина, член Союза писателей России сказала, что деревня стоит на страже России, как часовой. И отступать некуда ...
И вот оно войско, стоит, ощетинившись граблями, — самое прекрасное войско в мире — потому, что только оно способно отстоять свою землю от разрухи и запустения.
Ученики 51-й Архангельской средней школы тихонько спели «Золотые маковки церквей», где припев: «Знаю, что все вместе мы — Народ! И счастье моё летит, И радость моя поёт». Об этих ребятах тоже надо рассказать отдельно — они с Татьяной Николаевной Лариной, преподавателем русского языка, уже 24 года ездят в Верколу - их школа носит имя Федора Абрамова. Есть и те, кто продолжает ездить сюда и после окончания школы. Ведь — это «все мое, родное....»
Помянули Федора Александровича хлебом-солью. И по команде Татьяны Ивановны Казаковой: «Первыми идет Веркольскй хор, за ними «Кеврольские женки», а потом все остальные», под пение двух хоров весь этот внушительный отряд растянулся по узенькой тропинке, спускаясь с Абрамовского угора. Как это делали многие герои, жившие в абрамовском литературном Пекашине, как это продолжают делать его земляки, живущие тоже в абрамовской Верколе.
Запах сена, звуки балалайки и гармони, частушки и припевки. А теперь — за работу! Все разбиваются по бригадам, как положено. Каждая бригада рада укрепить свои позиции китайскими гребцами. А они налетают на скошенную траву, вмиг сметая ее, хотя она еще влажная - ее сначала надо ворошить. Но все это уже объясняется без переводчика. И весьма успешно.
Всех желающих поили настоящим хлебным квасом из деревни Заедьево. Наливали из роскошного медного чайника. Подошли мужики: «Из этого чайника Сухов в пустыне воду пил». Видя наше недоверие квасочерпии подтвердили: «Да, приезжали к нам за посудой, и чайник такой брали...» Правда или пошутили?
А еще сенокос — это игры, соревнования в разных «дисциплинах» - от кошения травы, до вязания венков. И многочисленные мастер-классы. (Но о них — в следующей публикации).
Когда мы вернулись с сенокоса с чувством приятной усталости, Петр Егорович уже привез ветки березы для веников и устроил мне свой мастер-класс. Запах сена, смешался с запахом березовых листьев. Дети переоделись, чинность с них сошла, и они радостно бегали по двору, ожидая, когда взрослые здесь же в тени накроют стол и будут на углях жарить рыбу, которую загодя наловили дед и Илья.
Жара, июль. Праздник в Пекашно. Значит и в Верколе...
