В архангельском Особняке на набережной открылась выставка «Как много тайн хранит фарфор…»
Вмузейном зале выставлены более ста предметов XVIII – середины XX века из частных коллекций: изящные, красивые и ныне совершенно непрактичные статуэтки, некогда украшавшие интерьеры богатых домов Западной Европы и России. Эти фарфоровые произведения сохраняют дух прошедшего времени, и большинство из них отвечают модному тогда французскому пасторальному стилю.
Необыкновенный материал, который завораживает своей красотой при внешней изящности и хрупкости, в Европе открыли только в начале XVIII века, что подарило галантной эпохе второе название – фарфоровый век. Неудивительно, что этот «уголок Версаля» в Архангельске представляет собой эталон хорошего вкуса.
Основа выставки – частная коллекция архангелогородца (он не хочет себя афишировать), который уже третий раз открывает выставку в Особняке. Показанные предметы из его коллекции – это последние приобретения, которые зрители увидят впервые. Другие горожане, которые представили одну-две вещи на выставку, тоже открыли для широкой публики свои сокровища первый и, возможно, единственный раз.
Конечно, западноевропейский фарфор, это, прежде всего, «мейсеновский», то есть фарфорового завода немецкого города Мейсен, где работали лучшие художники, в том числе скульптор Иоганн Кендлер, известный тем, что создал ряд типов декора и приёмов моделировки, которые повлияли на развитие европейского художественного фарфора в целом.
Его серии фарфоровой пластики очень ценятся коллекционерами всего мира. Здесь и персонажи итальянской комедии масок, и «Четыре части света», и «Четыре стихии», и «Времена года». На выставке представлено 17 скульптур из последней серии – архангельский обладатель произведений отдаёт предпочтение теме «Лето».
Кроме того, Кендлер явно обладал чувством юмора, например, посетив обед у курфюста Саксонии Августа II Сильного (ему и принадлежала фарфоровая мануфактура), во время которого придворные музыканты ужасно фальшивили, художник создал на них фарфоровую пародию «Обезьяний оркестр» в виде фигурок обезьян-музыкантов. Мол, а вы, друзья, как ни садитесь, всё в музыканты не годитесь…
Коллекционеру удалось собрать десять фигур потешных музыкантов разных европейских фарфоровых мануфактур, не раз обращавшихся к этой ставшей популярной теме. А собственно «мейсеновская» фигурка здесь одна.
Наверняка зрителей заинтересуют и портреты на фарфоровых миниатюрах, уверена Марина Чанева, хозяйка Старинного особняка. На одной из двух изображена «шведский соловей» XIX века – певица Женни Линд, романтическая любовь датского сказочника Ганса Христиана Андерсена, который выразил свою любовь в таких словах: «Когда слышишь, как она поёт, становишься порядочным человеком».
В России эта миниатюра оказалась тоже благодаря архангельскому коллекционеру. Кому она принадлежала раньше, чьи руки её касались –хранит свою тайну фарфор.
И, конечно, без российского фарфора на выставке не обошлось, тут нашей стране тоже есть чем похвастать. Произведения ленинградского (бывшего императорского) фарфорового завода представлены послевоенной литературной серией, изображающей гоголевских персонажей – из «Ревизора» и «Мёртвых душ» – всего девять скульптур.
Но фарфора советского периода 1920–50‑х на выставке немного. Всё‑таки выставка представляет собой утончённый стиль рококо – не только в представленных вещах, но и в фарфоровых картинах на стенах, и в лёгком «воздушном» оформлении, за что отдельное спасибо художнику музея Людмиле Колодней.
Название выставки «Как много тайн хранит фарфор…» дала первая строчка стихотворения российского поэта Михаила Кацовского «О фарфоре», который ныне живёт в Германии и который, судя по стихотворению, тоже неравнодушен к фарфору. Узнав о предстоящей выставке, поэт с удовольствием «отдал» своё произведение в безраздельное пользование архангельским музейщикам:
Как много тайн хранит фарфор,
Нам свысока свой свет роняя, –
Он тешит самый строгий взор,
В нас благородство отражая…
Предполагается, что выставка старинного фарфора в Архангельске будет работать до осени, а по субботам в Особняке будут проводиться бесплатные экскурсии по выставке и по заявкам – творческие занятия.
Фарфор как страсть
Мы встретились с коллекционером, собрание которого стало основой для выставки в Особняке
Не все коллекционеры, имеющие экспонаты уровня Эрмитажа, решаются на публичные выставки. Архангельский коллекционер, наоборот, хотел бы, чтобы выставку увидели как можно больше людей, и скрывать свои сокровища от заинтересованных зрителей не намерен и впредь. Хотя себя он называть не хочет.
Про коллекционеров
– Любая частная коллекция индивидуальна и формируется под влиянием вкуса и пристрастий владельца, – говорит коллекционер. – Я более тридцати лет собираю предметы западноевропейского фарфора и могу сказать, что новая выставка представляет несомненный интерес для широкой публики.
– Но в житейском представлении коллекционер – это просто собиратель…
– Да, когда только начинает. Я тоже через это прошёл – и собирал всё, что попадётся под руку, и шишек набил на этом пути, и на подделки нарывался. Но со временем стал разбираться, читал книги, перерывал интернет, бывал в музеях и на выставках, начал интересоваться только одним направлением искусства, не разбрасываясь на всё подряд. Даже изучил технологию производства фарфора и красок, в том числе ручного.
– Ездили на экскурсии на заводы?
– Конечно. Побывал на старейшем фарфоровом заводе Европы в Мейсене, там есть и музей фарфора, и демонстрационные мастерские. Правда, технологию в теории я уже знал, но хотелось посмотреть воочию. К слову, теперь я больше интересуюсь фарфором XVIII века, когда всё создавалось вручную.
– А в XIX веке уже всё было по‑другому?
– Да, тогда практичные англичане поставили производство фарфора на поток.
Про цвет «розовый помпадур»
– Наверное, вы теперь считаетесь экспертом?
– Да, меня иногда привлекают в качестве эксперта и оценщика в частных случаях. Теперь уже могу отличить подделку от оригинала.
– И много подделок?
– Очень много, подделывают всё, буквально, всё. Как‑то увидел в одном знаменитом московском и очень дорогом магазине декоративную тарелку, как значилось, севрского завода XVIII века с фоном «розовый помпадур». Это редкий розовый цвет, полученный в результате многочисленных экспериментов, и секрет которого умер вместе с мастером Элло.
После его смерти больше таких вещей не выпускалось. На обороте тарелки стояло клеймо, по которому можно было определить год производства. Так вот, год производства был уже после смерти мастера. Правда, эта подделка была хорошего качества, но всё же таких денег, которые за неё просили, не стоила. Я сказал об этом продавцу, тарелку убрали из продажи – я специально заходил снова.
– В антикварных лавках Европы вас, уже, наверное, знают? Оставляют что‑нибудь специально для вас?
– Необязательно самому ходить по лавкам. Ныне многие вещи можно приобрести на аукционах, в том числе по интернету. Скажу честно, меня теперь трудно удивить какой‑либо антикварной вещью, и потому ничего такого мне не оставляют специально. Но на аукционах меня знают, у них есть пометка со словом «Архангельск», они всегда уведомляют, если считают, что этот лот меня заинтересует.
– Как же перевозят такие хрупкие вещи?
– У меня есть два пути – или по международной почте, если вещь небольшая (конечно, соответствующе упакованная), или через Финляндию, где я бываю по делам и сам забираю покупку. Но это если вещь большая или их сразу несколько.
Про цены и Елену Батурину
– Сколько же в среднем стоит одно приобретение?
– Зависит от самой вещи. От её состояния, тиража, завода-производителя, именной подписи мастера или авторского клейма, красок, качества росписи, композиции, рыночного спроса в данный момент. Например, многокомпозиционные вещи были составными, а попробуйте несколько раз обжечь одну и ту же вещь так, чтоб и трещинки не было. В общем и целом счёт идёт на несколько тысяч долларов.
Или, например, одна чайная чашка императорского завода, выпущенная в составе сервиза, предназначенного исключительно для пользования царской семьёй или в качестве подарка от государя родственникам, может стоить десять тысяч долларов.
– А рыночный спрос от чего зависит?
– От курса валют, но не только. В том числе и от имени коллекционера. Например, госпожа Батурина (жена бывшего мэра Москвы Лужкова) коллекционирует русский императорский фарфор и предпочитает военную тематику. Только из‑за её интереса декоративные тарелки с гренадерами и солдатами поднялись с пяти-десяти тысяч долларов до тридцати тысяч.
– Для вас коллекционирование произведений искусства – это страсть или грамотное вложение денег?
– Страсть!..
