В номере за 5 июня был опубликован материал, который назывался «Украина: кто будет смеяться последним»
Видимо, интерес к этой теме по понятным причинам возрос, поскольку в редакцию поступило довольно много вопросов. Самый популярный – о том, какие правила сейчас существуют при въезде в Украину. Люди всё же ездят к родным и друзьям, но не успевают отслеживать меняющиеся законы. Особенно заинтересовало упоминание в тексте о том, что теперь возраст для беспрепятственного въезда в Украину поднялся с шестидесяти до семидесяти лет.
Правда, очень трудно ориентироваться в законах, которые меняются на ходу и очень зависят от политической конъюнктуры. Например, прошлой осенью мы с братом пересекли границу совершенно спокойно, у нас не было приглашений, нас вообще ни о чем не спрашивали – поставили штамп в паспорте – и всё. А через короткое время случился кризис в Керченском проливе, в страну не впускали даже тех, у кого были приглашения.
Сейчас вроде всё успокоилось, я особо не переживала, была уверена, что проеду. Но украинская девушка-пограничник потребовала приглашение. Мне, как и другим пассажирам, объяснила про те самые «счастливые» семьдесят лет, которые позволяют въезжать в страну только по зарубежному паспорту. Никто об этом требовании не знал. Пограничники всем объясняли, что незнание закона не освобождает от его исполнения.
Вопрос – как мне удалось проехать? Мой разговор с пограничницей шел на фоне рыданий молодой женщины из соседнего купе, которая объясняла, что она едет экстренно – на похороны ребёнка. Слышно было, что с ней разговаривали доброжелательно, что‑то объясняли, успокаивали. И пограничница мне сказала: «Вот если бы у вас кто‑то умер, вы ехали бы на похороны, тогда бы это была уважительная причина, мы бы вас пропустили». Я ответила, что к огромному счастью у меня нет такой уважительной причины. Она сказала: «В таком случае я вынуждена вас депортировать в Россию». Что‑то во мне «заклинило», и я ответила: «Если в Украину можно только к мёртвым, то, конечно, депортируйте меня в Россию – к живым». Пограничница посмотрела на меня с удивлением, как бы оценивая сказанное. Я и ей сочувствовала – у неё на одной чаше весов закон, на другой – мы, страждущие и его нарушающие вольно или невольно. Через мгновение я услышала характерный звук – она поставила штамп, молча протянула мне паспорт и быстро ушла – я даже не успела её поблагодарить.
При этом из вагона не высадили никого. Значит, тоже и другие пограничники вошли в положение. Как много значит человеческий фактор!. Как нам потом объяснили, новый закон – вероятнее всего, это «ответка» на инициативу давать российские паспорта на Донбассе.
На всякий случай теперь взяла приглашение себе и всем, кто собирался ехать. Это оказалось несложно. Мы с отцом поехали к нотариусу, я дала выписанные на листке данные тех, кого приглашают, отец подписал уже готовый документ. Он недешевый – триста гривен, по нынешнему курсу где‑то рублей восемьсот. Даётся на год, но можно за это время ехать много раз.
Есть вероятность, что проедете и без приглашения, но сейчас лучше подстраховаться. Правда, приглашение надо ещё переслать – ведь требуется оригинал. Я взяла сама, потому что была на месте. Так что дело в меру хлопотное. Но оно того стоит, ведь российско-украинская граница – это шаг в неизвестность…
