10.05.2018 10:38

Люди Победы: военный почтальон

Мария Фёдоровна Рудалёва из Холмогорского района начала разносить почту в 14 лет. Шёл 1943-й...
Мария Рудалёва.

О том, как жила пинежская деревня в годы войны, весь мир узнал из произведений Фёдора Абрамова. Но так же жили и работали в других деревнях и посёлках северной глубинки. И до сих пор пережившие то время вспоминают о нём со слезами. Но одновременно и светло – ведь всем миром отстояли Победу. 

Мария Фёдоровна Рудалёва почтальоном проработала всю жизнь. А начинала – в 1943‑м…

Сейчас Мария Фёдоровна живёт в деревне Кушова Холмогорского района. Мы с ней встретились незадолго до праздника Победы. Когда началась война, Марии было двенадцать лет. А спустя два года стала почтальоном.

– Мария Фёдоровна, к почтальону в войну ведь было особое отношение?

– Хоть голодали, а почту ждали больше, чем хлеба. Когда видели меня, всё бросали: «Маня идёт!»

– Как вам поручили такую работу в столь юном возрасте?

– Ведь все дети тогда работали. На сенокосе четвероклассники управляли конными гребками, хоть силёнок не хватало. Мама у нас в колхозе работала. Жили тогда в Бору, колхоз назывался – имени Будённого. Бывает, что ещё глаз не открыли, а бригадир уже кричит маме: «Настя – тебе сегодня такой‑то наряд». И мы, дети, с мамой идём и работаем наравне со взрослыми. А в сорок третьем пришел председатель колхоза и говорит, что почту носить некому, и мне предложил.

– А почему председатель колхоза?

– Тогда почта была колхозная. За работу тоже трудодни начисляли. Я удивилась, что мне предлагали такую работу – окончила ведь только четыре класса, а там большая ответственность – почтальон также носил пособия, которые полагались детям, чьи отцы воевали на фронте.

– Вам доверили, в общем, немалые деньги. Не боялись, что можете где‑то потерять или их кто‑то отберёт? Ведь совсем девчонка, это и опасно…

– Нет, не боялись. Всем людям очень доверяли. Мы жили одной семьей. Люди были очень добрые друг к другу. Если знали, что кто‑то голодает, по маленькому кусочку от себя отщипнут и отдадут. А уж чтобы отобрать… Даже никто такого не думал. Хотя голод был очень страшный. Всё, что выращивали, отдавали государству, а на трудодень попадало совсем мало, возле дома что вырастишь? Тем более, что возле дома работать было некогда – всё время в колхозе.

– Лес мог бы подсобить с кормежкой…

– Мог бы… Но в лес когда ходить? Все на работе. Строго тогда было. За небольшое опоздание могли и посадить. Моя старшая сестра работала в швейной мастерской в Холмогорах, была весна, все дороги залило, она боялась опоздать, сняла сапоги и пошла по ледяной воде. Такая дисциплина была! Потом она заболела и умерла…

– Вы разносили пособия… Если были деньги, значит, на них что‑то можно было купить. Что тогда продавали в магазинах?

– Не знаю…

– Не помните?

– Нет, не знаю, у нас ведь денег не было совсем – что получим на трудодни и вырастим возле дома, тем и питались. Одежду – перешивали, валенки катали, у нас овцы были. Отец вернулся в 1942-м, его комиссовали, а в 1943-м он умер. Пособий нам не платили, мы как‑то под них не подходили. Без денег жили. Поэтому в магазин ходить нам было незачем. Вот и не знаю, что там продавали. Деньги я держала в руках только чужие. Свои получила, когда стала работать телефонисткой, уже после войны. Шоколадных конфет купила – это была моя заветная мечта. Так она и сбылась…

– Для почтальона в войну самое страшное нести похоронки. Вы как их носили, как настраивались?

– Похоронки в основном приходили через почту – в основном через военкомат или сельсовет. Но бывало, что и через нас шли. Я старалась не сама отдавать, а вместе с кем‑то из взрослых.

– В войну письма часто писали?

– Часто. Людям хотелось чувствовать друг друга. И газеты ждали – ловили радостные новости.

– И они ведь тоже были, эти новости?

– Ими и жили! А бывали невероятные случаи. В наш Бор пришла похоронка на Карельского Петра Федоровича. Семье сочувствовали, поддерживали, как могли. И вот я разбираю почту, вижу – письмо от него!

– Бывает, что человек погибает, а письмо приходит потом…

– По штемпелю было видно, что оно написано после похоронки! Живой! Что со мной сделалось! Письмо схватила и просто полетела на поле. Бегу, письмом машу, кричу: «Живой! Живой!» Вся бригада навстречу мне бежит. Все ревут! Что творилось тогда, мне не передать – как все кричали и ревели. Каждый о своём – кто‑то уже получил похоронку, кто‑то надеялся дождаться своих с фронта. Все верили в чудо. И вот же оно! Значит, у всех есть надежда. Это словами не выразить… А Петр Федорович в том письме сообщал, что раненый, лежит в лазарете. Эта новость окрылила село. Потом он вернулся домой.

– Такие моменты дорогого стоят…

– Сколько времени прошло! Бывает худо мне, случится что или заболею… Тогда закрываю глаза и вижу, как бегу по полю, машу письмом, а навстречу мне вся бригада, и так они все ревут… От счастья! И тогда всё плохое отступает…

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.
Беседовала Светлана ЛОЙЧЕНКО