9 сентября 1917 года на Соборной пристани Архангельска собрался народ. Такого горожане ещё не видели – к причалу подошла малая подводная лодка «Святой Георгий». Лодка проделала гигантский путь, немыслимый по тем временам – из Генуи до Архангельска. 89 суток похода, более 5000 миль по водам пяти морей и двух океанов, охваченных войной.
После начала Первой мировой войны Архангельский порт был ударными темпами модернизирован, для проводки союзных судов со стратегическим грузом были закуплены современные ледоколы. Флотилию Северного Ледовитого океана тоже решили обновить на современный лад.
Специально для Архангельска Морским ведомством в 1915 году в Италии на фирме «Фиат-Сан-Джорджио» в городе Специя была заказана 6‑отсечная подводная лодка с двойным корпусом. Проект был разработан инженером Чезаре Лауренти, по конструкции и размерам субмарина повторяла итальянские подводные лодки класса «F».
Подводная лодка, получившая имя «Святой Георгий», была зачислена в состав флотилии СЛО 25 мая 1916 года, а вступила в строй 7 мая 1917-го, и в этот же день на лодке поднят российский флаг, гюйс и вымпел. До июня 1917 года проводились испытания лодки и обучение экипажа под командованием старшего лейтенанта Ивана Ивановича Ризнича, первого популяризатора и подвижника подводного флота в России, знаменитого оппонента Колчака.
Ещё во время службы в учебном отряде именно он составил первый «Словарь командных слов по управлению подводными лодками». Поход любой российской лодки и сейчас начинается с команды «По местам стоять. К погружению!» и заканчивается всякий поход командой «По местам стоять. К всплытию!». С первых дней после формирования экипажа Ризнич сумел создать на корабле атмосферу человечности, взаимного доверия и уважения, что, конечно, сыграло важнейшую роль в героическом переходе лодки.
18 июня 1917 года – начало легендарного перехода подводной лодки из Генуи в Архангельск. Первые дни похода едва не оказались последними в жизни подлодки.
«Святого Георгия» по ошибке атаковал испанский крейсер, но лодка успела погрузиться под воду. За Гибралтаром лодка попала в сильный шторм, волны захлёстывали рубочный люк, помпы едва успевали откачивать поступающую воду. Пришлось сделать остановку в Лиссабоне. 22 июля лодка ошвартовалась в Плимуте. Стоянка продолжалась до 20 августа.
В Северном море на траверзе мыса Уред лодка была атакована немецкой подводной лодкой, торпеда прошла по корме. 4 сентября лодка достигла мыса Нордкап, а 6 сентября в сопровождении английского тральщика «Iceland» прибыла в Иоканьгу. Переждав сильный шторм, 9 сентября ошвартовалась у Соборной пристани Архангельска.
Подвиг экипажа «Святого Георгия», совершившего беспримерный переход через северные моря и сквозь акватории, занятые флотами противника, на теснейшей малюсенькой лодке, имеющей к тому же невысокую надёжность, вскоре был забыт в суете революционной неразберихи.
Хотя морской министр Временного правительства России адмирал Вердеревский в приказе по флоту записал: «Этот блестящий, исключительный по условиям плавания переход лодкою малого водоизмещения в осеннее время свыше 5000 миль через ряд зон расположения германских подводных лодок, минных заграждений наглядно показывает, что офицерам и матросам, сплочённым взаимным уважением и преданным своему делу, не страшны не только поставленные врагом всевозможные преграды, но и сама стихия. Родина вправе будет гордиться беспримерным в истории подводного плавания переходом подводной лодки малого водоизмещения из Италии в Архангельск».
Весь экипаж корабля был награждён медалями, а командир И. И. Ризнич получил орден Святого Владимира 4‑й степени с мечами и с бантом, а также и повышение в звании – капитан II ранга.
Однако судьба «Святого Георгия» сложилась не столь радужно, как можно было бы предполагать. В октябре 1917 года лодку поставили в док, специальная комиссия Морского генерального штаба единодушно признала лодку недееспособной в местных условиях и предложила отправить её на Балтику или Чёрное море для использования в летнее время.
Однако в феврале 1918 года субмарина вошла в состав Красной флотилии СЛО, её экипаж перешёл на сторону Советской власти, корабль переименовали в «Коммунар». Весной лодку начали готовить для перевода по внутренним водным путям на Балтику.
Но белогвардейский переворот и захват Архангельска интервентами изменил все планы подводников. Чтобы лодка не досталась в качестве трофея и не была уведена в Англию, экипаж увёл лодку вверх по Северной Двине, привёл её в негодное состояние и выбросил на мель.
Правда, в августе «Святой Георгий» была включена в состав белогвардейской флотилии СЛО, новым капитаном стал лейтенант П. И. Лазаревич.
Как сложилась судьба первого капитана «Святого Георгия» кавторанга Ризнича, точно не известно. Правда, есть достоверные свидетельства, что до 1918 года он находился в Архангельске. По одной из версий, он погиб в Шанхае летом 1923 года, когда пытался вернуть в Россию угнанное в Китай русское торговое судно, по другой был утоплен большевиками на одной из «барж смерти» в Архангельске.
Но повоевать лодке так и не удалось. В ноябре 1919 года её перевели в Мурманск, где она оставалась до прихода частей Красной Армии и в апреле 1920 года зачислена в состав Беломорской Военной Флотилии и включена в состав Морских сил Северного флота.
Летом 1920 года «Коммунара» довооружили двумя пулемётами и вместе с плавбазой «Соколица» подлодка дважды выходила в южную часть Белого моря. На зиму лодка перешла в Мурманск. Однако летом 1921 года выведена из боевого состава, законсервирована и сдана Архангельскому военному порту на долговременное хранение.
В 1923 году обследование показало, что находившаяся на плаву лодка получила ряд повреждений, часть механизмов, как это часто бывает в России, куда‑то пропала. На следующий год субмарина была списана и передана в фондовую комиссию для разборки на металл.
Однако лодку не разрезали, она попала в ЭПРОН и ещё несколько лет использовалась в качестве судоподъёмного понтона. Позже «Святой Георгий» была разделана на металл в Архангельском военном порту.
Так закончилась судьба маленькой итальянской подводной лодки, оказавшейся, видимо, слишком теплолюбивой для холодных северных вод и суровой русской души.
Из дневника участника перехода Генуя – Архангельск на субмарине «Святой Георгий»
«Даже в холодные зимние дни в отсеках не могло быть искусственной теплоты, так как драгоценное электричество не могло быть выделено для обогрева, и температура внутри лодки была температурой воды, в которой она плавала. Спёртый воздух, насыщенный маслом от работающих машин, запахом камбуза, необходимость хода, целые дни без ванны и даже без умывания – всё это было слишком неудобно.
Корабль постоянно качало, и некоторое число команды, даже испытанных людей, часто болело морской болезнью. Постоянная качка делала почти невозможным стоять или спать, и хотя бедный моряк мог бы выспаться, но качка выбрасывала его из койки на палубу. Едва можно было писать (слишком холодно) и читать, так как было мало света, и главным образом потому, что от качки глаза не могли держать в фокусе написанное.
Но наиболее раздражающим явлением в жизни подводной лодки была сырость. Над матросом, лежавшим в койке, зачастую капала вода, подобно дождю.
Несколько часов плавания под водой приводили к тому, что умственное состояние определялось как «обалдевание». Но физические страдания почти ничто в сравнении с мыслью, что лодка в любую минуту могла натолкнуться на германские мины».
