«Правда Севера» как «враг народа»

60 лет назад, 12 июля 1959 года, «Правда Севера» впервые написала о творчестве Фёдора Абрамова: с рецензии критика Шамиля Галимова «Книга о северной деревне» началась интересная, порой с проблемами и претензиями, история взаимоотношений писателя и главной газеты Архангельской области

Статьи, рецензии, воспоминания

Шамиль Загирович Галимов так написал о первом романе Фёдора Абрамова, опубликованном в ленинградском журнале «Нева»: «Братья и сёстры» – первая книга писателя, и тем более приятно, что её трудно упрекнуть в столь частых спутниках литературного «первенца»: надуманных ситуациях, композиционных неурядицах, стилистической безликости».

Через некоторое время Ф. А. Абрамов стал знакомиться с журналистами «Правды Севера». Он общался с Н. Ф. Орловой, Л. В. Мельницкой, Е. Е. Салтыковым Фёдор Абрамов и Дмитрий Клопов. 1977 год. Фото из книги Л. В.Крутиковой-Абрамовой «Дом в Верколе». Ленинград. 1988 ги другими. Результатом общения становились публикации сотрудников газеты о книгах Абрамова, спектаклях по его произведениям, о нём самом.

В мае 1962 года в Ленинграде встретились Ф. А. Абрамов и заместитель редактора «Правды Севера» П. С. Некрасов. Фёдор Александрович узнал от Павла Семёновича о горестях Галимовых. Той весной умерла тёща Ш. З. Галимова. Она была верующей, просила отпеть её в церкви и похоронить под крестом. Просьба была выполнена. Коммунисты – жена Шамиля Загировича В. Н. Галимова и тесть пенсионер Н. А. Потапов – получили партийные взыскания. Валентину Николаевну сняли с должности декана педагогического факультета пединститута. Беспартийного Галимова освободили от обязанностей секретаря учёного совета вуза. Абрамов после разговора с Некрасовым написал другу: «Я до глубины души возмущён вашими сверхбдительными ортодоксами. Какая мерзость! Какое ханжество!

…Но вот что я хочу сказать тебе: встань выше этой пакостной истории». Далее – о жене «дорогого Шамиля»: «Она у тебя славная – мне давно это хотелось сказать тебе – и, конечно, поступила правильно, как настоящий коммунист. Нельзя не выполнить последнюю волю матери».

О творчестве Абрамова, о его личности в разное время публиковали свои статьи, рецензии, воспоминания тот же Ш. З. Галимов, писатели Н. К. Жернаков, другие авторы. Вроде бы обижаться Фёдору Александровичу на невнимание к нему «Правды Севера» грешно. Однако почему он порой с горечью в душе отбрасывал в сторону номер газеты?..

О «стяжательских наклонностях»

После публикации в первом номере журнала «Нева» за 1963 год повести «Вокруг да около» стали называть Абрамова «народным заступником», «праведником», «ревнителем святых традиций правды-истины и правды-справедливости». Но эти и другие высокие слова – устные и письменные – принадлежали благородным коллегам и читателям. У власти было другое мнение.

Заведующий идеологическим отделом ЦК КПСС по сельскому хозяйству РСФСР Владимир Степаков написал в ЦК КПСС о «клеветническом, пасквильном характере» абрамовской повести. На его записку и опирались затем секретари ЦК на своём заседании, когда решительно заявили об ошибке «Невы».

О чём ещё сказал Степаков? «Всё дело, оказывается, в том, чтобы потрафить частнособственническим инстинктам людей, их стяжательским наклонностям». Имеется в виду Петуня-бульдозер, старик с больными ногами, который благодаря своей «луковой плантации» за полтора года дом перекрыл заново, новую баню построил, погреб и изгородь со столбовыми воротами сладил. И лук у него – «не чета колхозному: перо синее, сочное, разметалось по грядкам точно жирная осока, а луковицы до того крепкие да ядрёные – будто репа».

Несколько слов о содержании «Вокруг да около». Сена заготовлено мало –чем кормить долгой зимой коров?!. Нет покоя Ананию Мысовскому, уже тринадцатому послевоенному председателю захудалого колхоза. А райком КПСС наседает на коммуниста Мысовского: силосуй! Райкому сводка нужна красивая, чтобы перед «областью» отчитаться, – и неважно, что силос можно и в дождь взять. Завтра, в воскресенье, на сенокос надо выходить, в вёдрие‑то, а колхозники не хотят: мол, что нам от этого воскресника – ни рыба ни мясо те десять процентов от заготовленного сена, которые положены для личного скота. А время уходит!.. Сколько погожих дней будет, как небесная канцелярия распорядится?!. И тогда председатель, в чайной под хмельком, рубит сплеча: обещает для личных подворий 30 процентов от заготовленного. Народ узнаёт об этом, и – агитации никакой не надо (без «заседаний, ни крику, ни рыку»), – высыпает на луга, спасает сено.

К слову, в Верколе был случай, когда председатель хозяйства именно так и поступил в аналогичной, описанной в повести, ситуации.

В дореволюционной деревне работа на помещика или кулака исполу, то есть за половину урожая, считалась крайней степенью эксплуатации. А тут 30 процентов, но – «частнособственнические инстинкты»!..

В ЦК «осерчали» на Абрамова, об этом узнали обкомы КПСС, центральные и другие газеты, – и в «Правде Севера» за 11 июня 1963 года появилось так называемое открытое письмо веркольцев «К чему зовёшь нас, земляк?», долго отравлявшее жизнь писателю.

Как я думаю, прежде всего руку к письму приложил (вполне возможно, и в Архангельском обкоме что‑то прибавили) собкор «Правды Севера» по Пинежскому и Лешуконскому районам Валентин Земцовский. О чём же речь Валентин Земцовский. Фото из энциклопедии «Архангельские журналисты. ХХвек». Архангельск. 2008 гв той публикации?

«Колхоз наш, конечно, отстающий, один из экономически слабых на Пинежье. Но даже и в нашем хозяйстве есть кое‑какие сдвиги, которые говорят сами за себя... Даже в нашем, экономически слабом хозяйстве шесть престарелых колхозников получают пенсии. Несколько лет у нас уже установлена оплата по временной нетрудоспособности, по беременности и родам. Каждый добросовестный колхозник имеет право получить трудовой отпуск на 12 рабочих дней или компенсацию за него».

«К великому сожалению, Вы не видите и роли коммунистов в деревне… А ведь у нас коммунисты трудятся примерно. Возьмём Лидию Семёновну Рогалёву. Это – наш маяк. По 2448 килограммов молока надоила она в прошлом году от каждой коровы своей группы, добилась роста продуктивности против предыдущего года на 227 килограммов. Лидия Семёновна превысила среднеколхозный показатель более чем на тысячу килограммов».

О таких ли сдвигах хотелось знать – не только в Верколе, разумеется, – Абрамову?! 2448 килограммов молока, при всём уважении к доярке, это разве хороший показатель? А среднеколхозный, около 1400, – слёзы же… Впрочем, в деревне, хлебавшей лиха и во время индустриализации, и во время Великой Отечественной войны, и позже, перемены всё же были.

«Только за три последних года 49 семей у нас отпраздновали новоселье, причём колхозники вошли в 31 новый и перестроенный дом. …

Семидесятилетней Пелагее Васильевне Абрамовой, не имеющей никого из кормильцев, колхоз три года назад построил избу, назначил пенсию и выдаёт 15 литров молока в месяц бесплатно.

Разве могла бы Пелагея Васильевна рассчитывать на это, не будь колхоза!»

49 семей справили новоселье… А во второй главе романа «Дом» написано, что «Пекашино изрядно обновилось за последние годы. Домов новых наворотили за полсотню». Здесь действие происходит в самом начале семидесятых годов. О времени семидесятых люди, особенно деревенские, будут говорить, что они «пожили при коммунизме». Значит, так ли плохо было лет десять назад?..

В общем, по‑своему убедительно (но и с перехлёстом) написал Земцовский внушительное по размеру письмо – на четыре колонки, от верха и почти до самого низа полосы прежнего, больше нынешнего, формата газеты.

Наверно, больше всего задевали писателя в письме две вещи: то, что не приняли его желания помочь, и обвинение в незнании деревни. И ладно бы, только в «Правде Севера» письмо напечатали, так и «Известия» перепечатали его в номере за 2 июля, выпустив, к примеру, слова «шесть престарелых колхозников получают пенсии». Понятно, почему сделали это: шесть человек – мало же совсем.

Ещё цитата из письма «К чему зовёшь…», перепечатанного и газетой «Вечерний Ленинград»: «И особое возражение у нас возникает, когда читаешь, как Вы обрисовываете женщин. Все они в очерке какие‑то тупые, забитые, униженные».

Это зря: и молоденькие девушки доярки хорошо написаны, и «пережиток» Тихоновна (таким старухам, как она, памятник бы поставить – слова главного героя), и распутница Клавдия Нехорошкова, которая «любую мужскую работу делает не хуже мужика, а при крайней нужде даже на трактор сядет» – она «высокая, величественная». А что до её, незаменимого бригадира, «закидонов» по части мужиков и спиртного, так ведь она из тех женщин, счастье которых украдено войной. При других жизненных обстоятельствах «ходить бы ей в героинях», как написали Абрамову супруги Семёновы из Киева.

21 человек подписали письмо. Сколько из них брали в руки журнал с повестью? Бог весть. Его и в библиотеке‑то сельской не было… Но обстоятельное, дотошное письмо, не по своей воле подготовленное Земцовским, веркольцы прочитали (или им прочитали) – и почему было не согласиться с содержанием? Ведь не страх же заставил их ставить подпись: 1963 год – не арестуют, на Колыму не отправят за отказ!..

Через много лет тех, кто дал согласие увидеть свою фамилию под письмом, как только ни костили, – даже «предателями». (Досталось и «Правде Севера». Но критики письма, похоже, и не читали его.) Однако писатель‑то отнёсся к землякам с пониманием: он уважал Александра Ивановича Серебренникова, первого тракториста Верколы, а затем управляющего отделением совхоза, совестливого человека (Абрамов говорил ему: «Не бегал бы так быстро и долго по делам‑то, надорвёшься…»), уважал и Николая Степановича Минина (называл его «первым топором Верколы»; когда земляк умер, Фёдор Александрович написал о нём прощальную заметку и продиктовал её по телефону в районную газету), и других людей.

Весь 1963 год не отставали от Абрамова главные журналы и газеты страны. Да и в Архангельске о нём «вспоминали».

«Писать правдиво, жизнеутверждающе» – название отчёта Валентина Земцовского («Правда Севера», 20 октября) с читательской конференции, состоявшейся в Карпогорах. Абрамова критиковали. Но журналист не утаил от читателей газеты, что, по мнению учительницы Карпогорской средней школы Н. К. Орешниковой, «критика преувеличивает ошибки Фёдора Абрамова.

– Ведь почему бригадир-строитель Вороницын – главная опора председателя – запил? – задаёт она вопрос и отвечает: «Он встретился с несправедливостью». (Поскольку колхозники не имели паспортов, на бригадира, приехавшего в город в командировку, смотрели как на человека второго сорта. – СД)

К слову, Надежда Константиновна Орешникова станет директором Кеврольской восьмилетней школы. На Пинежье она приехала по окончании филологического факультета Ленинградского госуниверситета, выбрала этот край, потому что ей здесь понравилось, когда она студенткой ездила сюда в фольклорные экспедиции. Директорствовала в Кевроле долго. Здесь же вела литературу. Ученики очень её любили. Помнят.

Любопытно, что, как рассказал мне друг Фёдора Абрамова Дмитрий Клопов (самодеятельный художник, «пинежский Пиросмани», как называл его писатель), сначала письмо привезли в лесопункт. «Когда в лесопункте собрание проводили по «Вокруг да около», мы ведь все из клуба ушли, никто письмо против Абрамова не подписал».

Прямо по марксизму: рабочий класс посмелее крестьянства.

Как газета «клеймила» Абрамова

В эпоху перемен активно ведутся поиски врагов. Ведь кажется, что вот-вот найдём «вражин» и заживём, как «у них». А есть враги – значит, есть и страдальцы, страстотерпцы. К их «лику» причислили и Фёдора Абрамова. Дескать, бросалось в глаза, что на прощании с писателем в Верколе много было милиции – «Абрамова и после смерти боялись». Об этом было заявлено в областной библиотеке имени Добролюбова на Абрамовских чтениях 1988 года незадачливым архангельским литератором. Н. К. Орешникова недоумевала: а как же горя‑то народного можно было не заметить?!.

В одной вообще‑то хорошей книге написано, что «Правда Севера» ничего об Абрамове при его жизни не опубликовала, кроме письма веркольцев. Надо же!.. Подчеркну, что писатель Фёдор Абрамов сполна познал при жизни читательскую любовь. Да и во власти оценили его честную прозу. Потому и наградили Госпремией СССР и главным орденом страны Советов – орденом Ленина. И к слову его прислушивались – сказанному в той же повести «Вокруг да около», результатом публикации которой стало, в частности, (после записки первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущёва Президиуму ЦК КПСС в ответ на абрамовскую повесть), присоединение отстающих пинежских колхозов к леспромхозам.

27 марта 1997 года «Правда Севера» опубликовала воспоминания москвича, бывшего секретаря обкома КПСС по идеологии Ю. Н. Сапожникова о семидесятых годах Архангельской области. Он с «горечью отметил», что «порой не складывались отношения газеты с Фёдором Абрамовым. Мешали наша идеологическая зашоренность, необоснованное недоверие к читателю – мол, не поймёт трудных проблем, поступится желаемой идейной позицией». Сапожников заметил, что «за обидное для замечательного писателя и всех читателей замалчивание его острой деревенской публицистики основную вину должны взять на себя руководители области». К чести Юрия Николаевича, он имел в виду не только первого секретаря обкома КПСС Б. В. Попова, но и себя.

…А страстотерпца из Фёдора Александровича не переставали делать. Кое-кто и до сей поры не успокоился. В книге «90 штормовых лет. Архангельский тралфлот: стихи и проза» (2010 год) читаю: «Август 1979‑го. Фёдор Абрамов, спасая деревню, пишет открытое письмо землякам, которое публикует его родная районка (не подозревая, что входит в историю). «Правда Севера» в ответ клеймит писателя позором, как и положено органу обкома КПСС». Ни одного аргумента не приведено. Да и нечего приводить.

Ставшее знаменитым на всю страну письмо «Чем живём-кормимся» Абрамов хотел напечатать в «Правде Севера», – в обкоме не разрешили. Поэтому и появилось оно в «Пинежской правде» – при редакторе В. П. Земцовском, к слову.

«Правде Севера» велели молчать о письме, автор которого взывал к совести и гражданской активности северян, она и не высказывалась, несмотря на гневные устные выступления журналистов насчёт молчания. Но я всё же посмотрел все номера газеты с 18 августа 1979‑го – со дня публикации письма в районке – до конца того года. И увидел заметку журналиста Дмитрия Новикова «Встречи с писателем» за 28 августа. В ней говорится, в частности, что «на днях писатель принял активное участие в работе сессии Веркольского сельского Совета, на которой обсуждались насущные проблемы деревни. Его страстное, заинтересованное слово было выслушано с большим вниманием, многие предложения и пожелания писателя внесены в план работы исполкома, хозяйственных руководителей и сельских активистов». На сессии обсуждалось как раз письмо Абрамова, но оно в заметке не упоминается. Не по воле её автора.

12 октября – зарисовка заведующей литературной частью архангельского театра драмы Э. Кокотовой «Героини Бланки Воронковой»: об актрисе драмтеатра, одна из лучших ролей которой – Анна Пряслина в спектакле «Две зимы и три лета» по роману Абрамова.

В общем, у составителя названной книги не получилось войти в сонм абрамоведов и лягнуть «Правду Севера», сделать из неё коллективного «врага народа».