Любови Никифоровне Уткиной (Аксеновской) в 1941 году исполнилось восемнадцать лет. А через четыре года юная медсестричка Люба будет царапать мелом свою фамилию на крыше поверженного рейхстага
– Меня всё про войну спрашивают. Некому больше рассказывать, не осталось уже участников войны, все умерли. Воспоминания о войне? Да неплохие у меня остались воспоминания. Гибло только много: и наших, и немцев, – Любовь Никифоровна то складывает руки, то потирает нос зажатым в кулак платочком. – Хронический насморк вот у меня остался с тех пор.
Любови Никифоровне – 98‑й год. Сидит на диване в красной парадной кофточке, расшитой бусинами, смотрит прямо живыми глазами, а потом тянется за фотокарточками из прошлого. Их сохранилось всего две: на первой Люба сидит с фронтовой подругой Полиной на крыльце штаба – «солдатик какой‑то сфотографировал», на второй – с группой медсестёр во главе с начальником госпиталя на экскурсии в Берлине 22 июня 1945 года. Об этом событии Любовь Никифоровна помнит хорошо, тогда её впечатлило всё – и чистые немецкие улочки, и метро, залитое водой вместе с людьми, и разбитый рейхстаг, и – особенно! – Знамя Победы над рейхстагом, где она тоже расписалась…
Родилась Любовь Никифоровна 13 декабря 1922 года в глухой деревушке в Красноборском районе Архангельской области. Семья была многодетной, в школу приходилось ходить пешком за 20 километров, поэтому старшая сестра забрала Любу к себе в Архангельск, в посёлок 23‑го лесозавода. Здесь Люба окончила семилетку и поступила в фельдшерско-акушерскую школу в Маймаксе, получив среднее медицинское образование. Собиралась стать врачом.
В 1943 году Любовь Никифоровна только начала проходить практику в больнице, когда её вместе с группой медсестёр-выпускниц призвали на фронт. Приехали в Ленинград, в составе медицинского резерва ждали распределения.
– А потом, дней через 20, всех нас в разные стороны унесло, и не виделись больше никогда, – рассказывает Любовь Никифоровна.
Из Ленинграда Любовь Уткину отправили на Карельский фронт – под Псков, в 93‑й хирургический полевой подвижной госпиталь. Медчасть располагалась в лесу, палаты для раненых обустраивались в землянках. Через полгода госпиталь передислоцировали на Карельский перешеек.
– Бои шли страшные, кровопролитные. Мы не спали по два, три, пять дней. Бывало, делаем операцию – вражеский обстрел, врач убит. Страшно было и жалко. И себя, и солдат, которые умирали на наших руках, – вспоминает Любовь Никифоровна.
В 1944 году госпиталь направили на II Белорусский фронт. Туда Любовь Никифоровна прибыла в звании сержанта медицинской службы. В госпитале лежали только тяжелораненые, всех остальных «латали» и отправляли обратно на фронт. «Ходить можешь – возвращайся на войну».
Накануне Победы медицинскую часть под руководством майора медицинской службы Шаламова отправили в Германию, в город Пренцлау, что в ста километрах от Берлина. Любовь Уткина вспоминает, что в немецком госпитале, где они расположились, кровати были аккуратно застелены, в операционных остался весь медицинский инструментарий, а из подвала исходил жуткий трупный запах. Отступая, немцы расстреляли всех раненых.
– В Германии нас так поразила чистота! Война только закончилась, а у них уже всё прибрано, даже деревья побелены: по одну сторону от дороги росли груши, по другую – яблони. Было очень жарко, воду мы покупали. Немцы нас встречали хорошо, улыбались, радовались, Гитлера ругали. Просили нас, медсестричек, оставаться. Многие и оставались сверхсрочно, больше всего те, кто из Ленинграда, знали, что там голод, не выжить. А вот поляки даже после Победы проклятьями сыпали, кирпичами кидали в русских, – рассказывает Любовь Никифоровна.
Вот тогда, 22 июня 1945 года, и поехали на ту памятную экскурсию в Берлин. Окраины города были целыми, разрушен только центр. Затем по наспех сколоченной солдатами деревянной лестнице забрались на крышу рейхстага.
– Нам начальник госпиталя сказал: «Распишитесь, потом вспоминать будете!» Мы мелом свои фамилии написали. А потом сфотографировались всей группой.
Демобилизовалась Любовь Уткина в ноябре 1945‑го. Ей было 22 года. Вспоминает, как шла домой по хрупкому льду с другого берега, где раньше находился вокзал. Шла осторожно, медленно. «И слушала тишину».
Спустя время в Архангельске Любовь Никифоровна вышла замуж за фронтовика, но уже через десять лет овдовела. Работала медицинской сестрой в городской больнице № 9 в Маймаксе вплоть до выхода на пенсию. Подрабатывала медсестрой в детском саду. Радостно вспоминает, как много и часто ездила отдыхать.
– Я много где побывала. Двоюродная сестра у меня жила в Ленинграде, к ней ездила. Давали бесплатные путёвки – в Кисловодск раз шесть ездила. В Северном Крыму тоже отдыхала. Июль и август с детьми проводила в Сухуми в качестве медицинского работника. В Грузии была в санаториях. Нарзанные ванны принимали и «Нарзан» пили. Силы были, здоровье было. Может, за счёт этого и живу так долго, что надоело уже! – говорит Любовь Никифоровна в сердцах. – За двоих ведь живу!
Увидев моё удивление, рассказывает такую историю:
– Я только родилась у мамы, а моя старшая сестра, двух лет от роду, умерла от кори. Её тоже Любой звали. У нас была большая, многодетная семья. И братья с сёстрами маме сказали, мол, пусть и эту Любой зовут, мы уже привыкли. Вот так и вышло: её хоронить, а меня кстить (крестить – Прим. автора).
Родственников у Любови Уткиной когда‑то было много, а теперь – кто разъехался, а больше умерли. Ухаживает за ней племянница. Шесть лет назад ветерану дали однокомнатную благоустроенную квартиру, здесь и живут. На лето в деревню уезжают, если здоровье позволяет.
За свою медицинскую службу во время войны Любовь Уткина награждена медалями «За боевые заслуги» и «За Победу над Германией», на 40 лет Победы получила «Орден Великой Отечественной войны», имеются у неё и другие юбилейные награды. Все свои медали Любовь Никифоровна бережёт, охотно показывает гостям, гордится. Рассказывает случай, как одну потеряла на празднике 9 Мая. Работники кафе отыскали, вернули. Теперь все награды рядком на парадном пиджаке устроились.
Любовь Никифоровна на моё замечание, что ей пришлось столько пережить, отвечает, что судьба ей хорошая досталась. А потом добавила:
– Русский человек сильный, он со всем справится. Любую беду вытерпит, вымучит и справится…
