Вычегодец Дмитрий Паутов сумел преодолеть все испытания и найти своё место в жизни.
Есть несколько причин рассказать о студенте СГМУ Дмитрии Паутове. Во-первых, у него – уникальный путь в медицину. Во-вторых, история Дмитрия – типичный пример того, как с опозданием взрослеют мужчины и нетипичный – как делают себя сами. В-третьих, судьба начинающего доктора – повод думать и думать родителям, законодателям, чиновникам. Это ведь они профориентируют будущих специалистов.
Окольные пути
О том, что в стране не хватает врачей, говорят так много, что написать об этом что‑то новое невозможно. Коротко: многие видят выход в возвращении обязательного распределения выпускников медвузов. Мол, именно это позволит закрыть вакансии в деревнях и районах. Реалии XXI века – возможность трудоустроиться в платных клиниках, за рубежом, сменить профессию. Парадокс ситуации: желающих поступить в тот же СГМУ по‑прежнему много. Преимущества – у «целевиков», заключивших договор с какой‑либо больницей и обещающих вернуться туда работать.
Однако чем больше «целевиков», тем меньше шансов у остальных. Хотя ЕГЭ предполагает доступность высшего образования для всех. Теоретически оно и доступно. Практически дети из семей с ограниченным доходом не могут себе позволить содержание студента вдали от дома. И тогда у ребёнка нет выбора, но остаётся необходимость как‑то пристраиваться в жизни. Посёлок Вычегодский Котласского района (точнее – всего лишь один выпуск местного профтехучилища) можно назвать образцом витиеватого пути к мечте. Из учившихся на «помощника машиниста» один стал актёром, второй – военным, третий – священником. Я расскажу о четвёртом, почти нейрохирурге.
«Я так хочу, и мне так надо»
Мама Дмитрия – фельдшер на предрейсовых осмотрах машинистов, отец-пенсионер работал составителем поездов. И кем, спрашивается, светило стать сыну, никаких «мечт» у которого не было? Из дошкольного детства самым безобидным называет сегодня взрывы карбида и плавку свинца из старых аккумуляторов. А со школой, признался, «перестал дружить класса с шестого». Их связывали только компьютеры – стрелялки-догонялки-турнирчики. Потом начались сигареты, а в старших классах и алкоголь. «Кое-как дошёл до десятого. И вылетел».
Родители убедили сына поступить в профтехучилище. А больше и некуда было. «Там тоже учился кое‑как. Продолжались пьянки-гулянки. Жил одним днём. Пока пару раз не попал в драку. Избили по беспределу». Пробитая голова сработала странным образом. Пережив ничтожность и неконтролируемость своей жизни, Дмитрий понял: надо что‑то менять. Помогла книга «Лёгкий способ бросить курить». «Пытался и раньше сокращать сигареты до одной в неделю, но не было осмысления проблемы. Единичность казалась нюансом. А это, оказывается, и запускает механизм, который раскручивает привычку». Тогда же резко ограничил себя в спиртном. С некоторыми друзьями распрощался. Не всем получилось объяснить «я так хочу, и мне так надо».
Как раз к тому возрасту Дмитрий, обративший внимание на восточные единоборства, начал читать книги по философии буддизма. Привлекла жёсткая дисциплина монахов. Понравилась идея сокращения желаемого. Кстати, когда он вспомнил об этом, я процитировала фразу, которая нравится мне. «Если ты чего‑то не можешь, ты не должен этого хотеть». Показалось, она ложится на его мысли. Но Дмитрий возразил: «Раньше я бы согласился с этим. Сейчас считаю: если не всё в твоих руках, то многое. Если ты чего‑то не можешь, то – наоборот – должен ещё больше этого хотеть и пытаться сделать».
В общем, восточные единоборства увлекли, но заниматься ими в Вычегодском было негде. Осваивал по книжкам-картинкам. Но даже в теории обнаружил много любопытного. Например, что настоящие мастера, как правило, искушены ещё и в гражданских дисциплинах, и в навыках врачевания. Цель в жизни пока не сформировалась, но зерно самоопределения было заложено.
Дмитрий окончил училище и пошёл‑таки работать помощником машиниста. В армию не взяли из‑за банальных аллергий. Железная дорога не понравилась сразу и навсегда. «Меня воротило от той работы. И никакие деньги были не нужны».
И буквально через год после профтехучилища Дмитрий поступил в Котласское медицинское. Обретённая уверенность в своих силах (после сигарет и алкоголя) подкрепилась интересом к новой науке. Летом он уже работал санитаром на «скорой». Позднее наметилась специальность – неврология, к которой подвела физика, объясняющая работу электрических цепей, связавшихся в сознании с проводящими путями нервной системы в человеческом организме.
Мечта в долг
Дальше Паутову была прямая дорога в СГМУ. На бюджет он не попал, поступил на платное. Понимая, что семья не потянет ещё несколько лет его учёбы, заключил договор с Котласской больницей. Первый курс больница оплачивала само обучение, со второго, когда Дмитрия перевели на бюджет, платила ему стипендию. Первый курс жил на деньги родителей. «Стипендии нет. Общежитие не предоставляется». Восемь тысяч шло за квартиру (снимал пополам с другом), на десять ел и одевался. Переживал, что тянет деньги из семьи.
Понятно: взрослому серьёзному парню в университете оказалось проще, чем молодым. И стало получаться настолько, что сейчас Дмитрий идёт на красный диплом. Взросление состоялось. Изменилось самоощущение. Кстати, получилось и с единоборствами, которые привели его в медицину. Знание теории позволило и в практике карате двигаться большими шагами. Был даже первым на городских соревнованиях. «Скорая» тоже никуда не делась: с третьего курса Дмитрий подрабатывает на Ломоносовской подстанции. Был в бригаде вторым номером, сейчас выезжает первым.
А потом всё пошло ещё более закономерно, но всё равно странно. Уже нацелившись на неврологию, на втором курсе Паутов (случайно!) попал на практику в нейрохирургию первой горбольницы. Хирургия тогда ему не нравилась тем же, чем и железная дорога: ночные смены, постоянные дёргания, невозможность жить размеренно. И вдруг услышал: «Тебе по-любому надо в нейрохирургию». Не профессор какой‑то сказал – «всего лишь» однокурсница. Но фраза эта, видимо, легла на подготовленную почву.
Дальше – вторая случайность, давшая толчок к закономерности. По «скорой» получил вызов к парню, всё лицо которого было изрезано. Не зная, куда везти его, повёз в Первую городскую. На приёме в тот день дежурил нейрохирург Иван Голубев. «А на курсе как раз шёл его цикл по неврологии и нейрохирургии. Получилось, я преподавателю сдавал пациента». Голубев пациента принял, перенаправил куда надо, а на следующий день Паутову попенял: «Резаные раны лица – профиль челюстно-лицевых хирургов областной больницы. Ты привёз нам пациента без должной симптоматики». Но вместо «двойки» предложил: «Приходи‑ка к нам на дежурство».
Наверное, и этого «косяка», и деликатности преподавателя было бы мало, не случись очередное совпадение. Как раз в тот год Паутов попал в хирургическую команду СГМУ, которая готовилась к очередной медицинской олимпиаде. «А я уже стал настраивать себя на хирургию. И всё как‑то срослось и стало нравиться».
Команды вузов на олимпиаде разбиты по бригадам. Каждая участвует в своём конкурсе. Дмитрию досталась роль оператора микрососудистого конкурса. Его регламент подразумевал: создать обходной микроанастомоз на курином крыле, а позднее – на живой крысе. Подобная операция людям выполняется при ишемическом инсульте. Сосуды идентичны. Имитация правдоподобна.
Кстати, участие в олимпиадах – это не только новые практические навыки и самореализация. Но и престиж. Отбор на солидный конкурс – трёхступенчатый. Сначала – вузовский, где большинство отсеивается на тестах. Как говорит Дмитрий, «знания – в первую очередь. Если ты ничего не знаешь, зачем нам то, что ты умеешь?»
Накопить на открепление
Что ещё любопытно в «куриной истории»: увлечение студента сподвигло его преподавателя Ивана Голубева присоединиться к «репетиции» новых операций, а затем и начать реальные обходные анастамозы в нейрохирургии больницы («ПС» рассказывала об этом 5 декабря 2017‑го). Дмитрий ассистировал. Через два года ординатуры он хочет самостоятельно выполнять эту операцию. И идти дальше.
В общем, с нейрохирургией Паутов определился. Специальность «понравилась своей высокотехнологичностью. Сложностью. Значимостью: мозг есть мозг». На сегодня он уже и ассистирует, и определённые этапы операции (трепанации черепа, удаление гематом, установку/удаление датчиков внутричерепного давления) делает сам. Под контролем, конечно.
Летом его курс выпускается из СГМУ участковыми терапевтами. Впереди – ординатура. Скорее всего, Паутов останется на «скорой» и продолжит обучение по нейрохирургии в первой горбольнице. Его там заметили и готовы взять на работу. Даже несмотря на то что штат отделения заполнен. Но перспективные выпускники нужны везде. Правда, Котласская больница заинтересованности в своём «целевике» (именно как в нейрохирурге) не проявила. Заманчивое предложение поступило из Мурманска. Регион разработал программу с приличными подъёмными для приезжающих врачей. Эти подъёмные перекрыли бы средства, потраченные на обучение Дмитрия Котласской больницей. Их, кстати, (а это больше полумиллиона рублей) Паутов (в случае, если он выберет другую больницу) должен вернуть. И он со своей девушкой Марией, тоже студенткой СГМУ, сейчас усиленно копит на это.
Кстати, в начале февраля нейрохирургия Первой городской планирует ещё одну новую для себя операцию – каротидную эндартерэктомию (зачищение от бляшек сонных артерий). Сейчас в так называемом «холодном» периоде, планово, её выполняют сосудистые хирурги. В остром периоде настраиваются делать те же Голубев и Паутов. На первую операцию вновь приедет заведующий нейрохирургией НИИ Склифосовского Виктор Лукьянчиков.
