Своё шестидесятилетие писатель отметил по‑особому, юбилей стал праздником русской культуры
Без перебора наград и успеха
Указом Президиума Верховного Совета СССР «За большие заслуги в развитии советской литературы и в связи с 60‑летием…» наградили Ф. А. Абрамова орденом Ленина. Весомая награда – главный орден страны Советов. Но ещё выше – Гертруда. Так в среде творческой интеллигенции иронически называли звание Героя Социалистического труда. Некоторые писатели такой награды удостоились. В 1980 году звезду Героя носили, например, глава Союза писателей СССР Георгий Марков, многолетний главный редактор журнала «Советский Союз», секретарь правления Союза писателей СССР Николай Грибачёв. (У такого же многолетнего главного редактора журнала «Огонёк» Анатолия Софронова «звёздочки» не было, он добивался её через ЦК КПСС – «Чем я хуже Грибачёва?» – и в 1981 году Гертруду добыл.)
Наверняка Абрамов думал о том, что ему пожалуют: «не последний же писатель в СССР», как говорил он о себе. «Знак Почёта» у него уже был – в 1971 году удостоили. Что же выпишут? Героя Соцтруда? Вряд ли.
Расстроился ли Фёдор Александрович, узнав о том, что сказано в Указе? Думаю, нет: звездой при Брежневе награждали удобных. К примеру, поэт и главный редактор лучшего в Советском Союзе журнала «Новый мир» Твардовский Героем не был. Исключение – Константин Симонов; он хоть и отказался подписать письмо писателей, одобрявшее ввод войск Варшавского договора в Чехословакию, но в 1974 году учли его военные заслуги, руководство «Литературной газетой», секретарство в Союзе писателей.
Валентин Распутин, Виктор Астафьев получат звёзды Героя при Михаиле Горбачёве.
Абрамов доставлял власть предержащим – и в Союзе писателей, и в цензуре, и в ЦК КПСС – немало хлопот. Не прогибался. Нет бы восхвалить мемуары Леонида Брежнева, принятого в Союз писателей (кто, любопытно, рекомендации ему дал? – задался вопросом Абрамов), награждённого Ленинской премией в области литературы, – промолчал, однако. И с 75‑летием не стал поздравлять генерального секретаря ЦК КПСС – укрылся в больнице.
Наверняка Абрамову было известно, что сказал глубоко чтимый им Александр Твардовский, когда узнал, что по случаю шестидесятилетия дали ему не «звёздочку», а «трудовика» (орден Трудового Красного Знамени): «Я верую и исповедую одну теорию: всё, что «недополучил» здесь, на этом свете, всякое признание и уважение, получишь после смерти с лихвой, и наоборот – если перебрал при жизни наград и успеха, тебе грозит забвение…»
«Не верьте наградам…»
Важнее ордена было для Абрамова то, что на его юбилей пришли и приехали уважаемые, дорогие ему люди – и не только ленинградцы. «Это был праздник русской культуры, русской литературы», – напишет Л. В. Крутикова-Абрамова.
Из Архангельска прибыли писатели Николай Журавлёв, в то время глава областной писательской организации, и Николай Жернаков, руководители и артисты Северного хора.
Пинежан представляли самодеятельный художник Дмитрий Клопов и библиотекарь Евстолия Клопова.
Пока веркольцы жили в гостинице, по просьбе именитого земляка к ним приходили его друзья, чтобы показать город, музеи в частности.
Зал Дома писателей не мог вместить всех желавших быть там. Люди сидели на подоконниках. Стояли в проходе, по периметру помещения, на лестнице. Клопова увидела много людей, чьи лица были давно знакомы, но только по портретам в книгах и по телевидению, слушала их выступления –замечательных писателей Василия Белова и Владимира Солоухина, первого заместителя главного редактора журнала «Новый мир» Героя Советского Союза Владимира Карпова, главы писательского Союза РСФСР Сергея Михалкова, поэтессы Ольги Фокиной, литературного критика Феликса Кузнецова, академика Дмитрия Лихачёва, театрального режиссёра Льва Додина. Поздравляли Абрамова и артисты Театра на Таганке, и додинцы. Клопова на браном полотенце вручила приветственный адрес Пинежского райкома КПСС и райисполкома.
Актёры Додина пели сочинённое самими:
Спасибо всем гадам,
Что вас не любили и били всегда.
Не верьте наградам,
Когда есть большая любовь и беда.
Потом Абрамов под радостный смех зрителей изобразил деревенского плясуна – поплясал вместе с додинцами.
Работа – самое большое счастье
В ответной речи юбиляр сразу же сказал, что «растрёпан для какого‑то осмысленного выступления, растрёпан в своих чувствах, потому что та лавина приветствий, та лавина любви и сердечности, телеграмм, писем, прекрасных слов, которые были сказаны здесь, для меня, ей-богу, была неожиданна».
60 лет – хочешь не хочешь, а надо подводить некоторые итоги. Заговорил о них и Абрамов: «Каковы же итоги? Чего же всё‑таки я достиг к своему шестидесятилетию? Чему я поклоняюсь? Что я исповедую? Какая моя вера? Что больше я ценю в своей жизни? И от чего получал радости больше всего?
Работа! Работа! Каждая хорошо написанная строчка, каждый хорошо написанный абзац, страница – это самое большое счастье, это самое большое здоровье, это самый лучший отдых для души, для ума, для сердца… Вы спросите, а любовь? Я и на это отвечу – пусть в духе шестидесятников. Работа – это, вероятно, самая высокая любовь, любовь к своей семье, любовь к своему дому, любовь к Родине, любовь к народу».
О жене: «… она мой соратник. Она человек, без которого я вообще‑то ничего не делаю ни в жизни, ни в литературе. Я не скрываю: я подкаблучник». Тут Абрамов подмигнул залу.
Как обычно проходят юбилеи? Сидит юбиляр, посиживает, послушивает сладкие речи, а потом – со слезой или без слезы – благодарит ораторов и отдаёт дань судьбе за то, что выпало ему счастье прожить столько‑то лет. Не таков был Абрамов. Он повёл серьёзный разговор о жизни, месте в ней литературы. В частности, говорил о том, что возрождение Нечерноземья, сердца России, «коренных русских земель, с которых началась Великая Русская Держава» – «задача номер один, это задача государственной важности. В конце концов здесь решается вопрос – быть или не быть, – он выступал как публицист. – …Это дело, может быть, в первую очередь интеллигентов, и в первую очередь тех, кто должен будить народ, вести народ – людей, которые имеют дело со словом. Не забывайте: вначале было слово».
Заключительное слово юбиляра несколько раз прерывали искренние аплодисменты.
Дмитрий Сергеевич Лихачёв скажет о юбилейном вечере, что ничего подобного не видел и не слышал. А позднее о выступлениях Абрамова, – что слушать его «было порой почти потрясением».
Поздравления продолжились в ресторане одной из лучших гостиниц Ленинграда – «Европейской».
Цитата из воспоминаний Е. В. Клоповой: «Мне много раз приходилось лежать в больницах: и в Карпогорах, и в Архангельске, и в Москве. Когда больные узнавали, что я из родных мест Фёдора Александровича, то собирались в нашей палате и просили рассказать о книгах и авторе. Иногда я доставала книги и читала вслух. А врачи приносили журналы, где печатались новые произведения Фёдора Александровича».
Юбилейные дни не затянулись. За рабочий стол Абрамов садился после ночи на «спальном полене».
