Десять лет назад на 176‑м судоремонтном заводе в Архангельске – теперь он в составе обновлённой «Красной Кузницы» (архангельский филиал АО «ЦС «Звёздочка») – была спущена на воду самоходная баржа «Пирамида».
Для завода это был первый заказ на строительство гражданского судна. Одной из тех, кто строил баржу, была выпускница АГТУ Мария Козлова
Она же разбила бутылку шампанского о борт «Пирамиды» на удачу: у судостроителей это называется стать судну «крёстной». «Пирамида» теперь трудится на Шпицбергене, а Мария осталась на заводе и работает инженером-конструктором.
Компьютер против кульмана
Посреди кабинета конструкторского бюро высится огромный, истыканный кнопками кульман. Но на нём уже никто не чертит: прежние конструкторы ушли на пенсию, новые сели за компьютеры.
Мария проигнорировала кульман первая. В 2000‑х будущих проектировщиков в АГТУ уже учили чертить без чертёжной доски – сразу в компьютерных программах. Она помнит, как пришла работать, а её опытнейший коллега Леонид Владимирович Меньшиков стоит за кульманом и «наматывает портянки» – клеит к чертежу дополнительные листы, потому что площади основы не хватило…
– Всё чертилось вручную, и чтобы как‑то сэкономить время, делали даже бумажные трафареты судов, – рассказывает Мария. – Совсем не то, что сейчас: поменять масштаб изображения или стиль линий можно одним нажатием кнопки. А рамка углового штампа, с которой раньше начиналась работа над каждым чертежом, в компьютерной программе уже задана изначально.
По её словам, работы у конструкторов сегодня много. Раньше завод занимался только судоремонтом. Но после удачной «Пирамиды» пошли и другие заказы на строительство судов. Некоторые проекты в конструкторском бюро разрабатывали с нуля, некоторые приобретали «сырыми», и их приходилось дорабатывать.
Мария показывает на мониторе два аккуратненьких малогабаритных буксира «Буй» и «Бакен», которые работают теперь на «Звёздочке», и свою крестницу «Вавчугу», которую можно увидеть на Северной Двине: в период навигации она расставляет на реке буи и собирает их по окончании сезона.
Последние из построенных – два рейдовых буксира, благополучно спущенные на воду этой осенью. Для них усовершенствовали проект «Буя» и «Бакена», сделали модель более удобной для портовых работ и более комфортной для экипажа.
Отслеживает ли Мария судьбу своих крестников? В ответ она открывает целую папку с фотографиями «первенца» «Пирамиды»: на фоне ледяных полей баржа кажется просто игрушечной.
– Сейчас зимует на берегу Шпицбергена, – говорит Мария. – Уже по завершении строительства мы разработали для неё вдогонку такую «тележку», с помощью которой можно вытаскивать её из воды в условиях, когда голый берег – и ничего больше.
Как же её забудешь! Это сейчас наше производство шагнуло далеко вперёд: мы делаем «раскладку» деталей судна на металлический лист, и они автоматически вырезаются на станке. А тогда все детали вручную рубили на гильотине и обрабатывали каждую кромочку. Это был очень долгий и трудоёмкий процесс. И хотя мы купили проект «Пирамиды» готовым, переданные нам чертежи были настолько информационно сжатыми, что для наших рабочих на тот момент этого было недостаточно. Приходилось разбирать каждую секцию судна на чертеже и отрисовывать «по деталькам» – около 5,4 тысячи компонентов всех уровней.
Не скучно?
В кабинете бюро тихо и мирно: это за окнами – декабрьская тьма, и где‑то в этой тьме ледяные причалы, стылые доки и цеха.
– Повезло вам, – говорю Марии. – Работа чистая, кабинетная.
Но тут в кабинет вбегает начальник инженерного центра – в замасленной робе, как у ремонтника.
– Как видите, чистая она далеко не всегда, – замечает Мария. – Каждый день может случиться что‑то, например, придёт судно, которое нужно в короткие сроки отремонтировать. И вот мне уже нужно бежать на объект, оценивать масштаб работ, делать замеры, а затем готовить чертежи, необходимые для ремонта деталей, так как без них рабочие не смогут приступить к работе. Поэтому нам, как и ремонтникам, выдают спецовки. Ползать по судну приходится где угодно: снизу промаслено, сверху капает… Скучно не бывает.
Работа на заводе очень разноплановая: приходится и все расчёты делать самостоятельно, и заявки писать. В пример Мария приводит последний заказ на разработку конструкторской документации на рейдовые бочки – те, к которым на воде крепятся суда.
А ведь кроме выполнения заказов предприятию нужно ещё поддерживать собственную базу. Станки и испытательные стенды периодически выходят из строя и тоже требуют ремонта. Всё это приходится делать одновременно: так, Мария «делала» рейдовые бочки – и почти тут же модернизировала заводской стенд для испытания насосов.
– Порой наша работа на износ, потому что требует сосредоточиться и очень часто при этом сделать всё быстро. А на ошибки мы не имеем права. Мы делаем чертежи, проверяем их друг у друга, ведём расчёты, но именно этим работа здесь, на заводе, и интересна мне. Если бы я занималась исключительно созданием чертежей или исключительно написанием технологий изготовления, я бы, наверно, быстро заскучала от однообразия.
Сегодня Мария получает второе высшее образование – уже в Институте судостроения САФУ по специальности «Кораблестроение, океанотехника и системотехника объектов морской инфраструктуры». Говорит, самой хочется знать больше по проектированию судов, хотя знаний по первой специальности в принципе хватает.
Пощупать результат
При полном погружении – работа интересная. Но так ли это очевидно, когда перед поступлением в вуз наталкиваешься на курс «Система автоматизированного проектирования»?
Мария признаёт, что выбирала профессию долго.
– С одной стороны, обстоятельства так сложились, что наша семья в то время жила в Калининграде и я проходила подготовительные курсы перед поступлением в университет в местном техническом институте, – говорит она. – А с другой стороны, повлиял мой отец – инженер-программист. Конкретную специальность он никогда не советовал, но на протяжении моих школьных лет много рассказывал о плюсах и минусах разных профессий, брал к себе на работу. А выбор я уже сделала сама.
Тем, кто раздумывает, куда поступать, Мария советует ещё до поступления пообщаться с конструкторами на каком‑либо предприятии, чтобы пощупать, потому что с работой проектировщика не всё очевидно. А после учёбы – найти своё место работы.
– Ещё когда я училась, мне предложили работать в частном конструкторском бюро в Архангельске, которое занималось разработкой конструкторской документации на панели управления судов, – рассказывает Мария. – Мне нравилось там всё, кроме одного: я не могла увидеть конечный результат своей работы, не могла его «пощупать». И этого «пощупать» мне очень не хватало. Мы отправляли чертежи в Рыбинск, Выборг, Ярославль, а там уже отрисованные нами конструкции изготовляли и устанавливали на суда. Я проработала в этом бюро два года и решила уйти: поняла, что хочу работать на производстве. Обзвонила крупные предприятия, и меня взяли на 176‑ой судоремонтный завод.
– Насколько оправдались ожидания?
– Сейчас я понимаю, что плохо представляла, что меня ожидает на самом деле на 176‑м, – признаётся Мария. – Мне были рады, но вот когда начала работать, первое время было очень грустно. Настроение в коллективе было упадническое, мол, «завод загибается». Стояла середина октября, и из старых рам в нашем кабинете нестерпимо дуло, так что температура в помещении была почти как на улице.
А ещё из конструкторов Мария единственная работала на компьютере, и не все понимали, что это даёт.
Тогда Мария приняла судьбоносное для себя решение – подождать до Нового года, уговаривая себя, что сначала в любом деле тяжело. А после Нового года случился заказ на «Пирамиду», как раз Марию серьёзно подключили к этому проекту, завод ожил, всё завертелось…
– Это сказалось и на отношении коллег: мне кажется, они именно тогда поверили в мои компьютерные программы и в меня, – говорит Мария. – И теперь я точно знаю, что бывает нужно просто перетерпеть трудные времена, не отступая. Моя любимая пословица: «Утро вечера мудренее». В строительстве судов нам вначале тоже многого не хватало: и опыта, и оборудования, был только один корпусный цех, в котором мы вынуждены были собирать секции судна по одной, а сегодня есть всё: строй да строй…
