8 марта 2021 года Государственный академический Северный русский народный хор отметит 95‑летие. Мы продолжаем серию публикаций по истории коллектива
Летом 1931 года Колотиловы переехали из Великого Устюга в Архангельск. Радиостанцию РВ-41, на которой работала Антонина Яковлевна, перевели в Коми, а в Архангельске к тому времени ввели в строй более мощную – РВ-36. Требовались новые кадры. Но не только это определило выбор Колотиловой. Близок был ей Архангельский край: с ним связали жизнь её далёкие предки, здесь родилась мать, сюда, в загадочный мир сказок и старин, сохранивший народную песню, стремилась её душа. Она ехала в Архангельск с мечтой продолжить на новом месте то, что оставляла на своей малой родине – в Великом Устюге.
Дом на Петроградском
В Архангельске Колотилова поселилась во флигеле дома № 154 по Петроградскому проспекту. Радиокомитет, куда она была зачислена на работу в качестве музыкального оформителя, находился недалеко, на углу улицы Попова и набережной.
Дом, где поселились Колотиловы, по вечерам наполнялся песнями. Пели девушки, приехавшие ещё раньше на работу в город из Шенкурска. Большая кухня, где стояли примусы и керосинки, оживала, разговор о минувшем рабочем дне вдруг прерывала песня, чаще народная.
Однажды пение услышала Колотилова и пришла к девушкам.
– Откуда, бабоньки?
– Шенкурские.
– А ну‑ка, споём шенкурскую, – и запела.
И тут же её подхватили, да так ладно, так хорошо, будто всю жизнь вместе пели. А уж потом разговорились по душам, познакомились.
Колотилова вспоминала: «В коммунальной квартире, где я поселилась, приехав в Архангельск, моими соседками были замечательные шенкурские женщины – сёстры Агриппина и Вера Гашевы, Людмила Савинская, Валентина Хабарова, Анна Задорина. Здесь же, на кухне, и готовили свою первую программу. Здесь и репетировали, вначале шесть человек, а потом стало восемнадцать».
Впервые в Архангельске выступили на открытии радиотеатра, исполнили четыре песни: «На улице дождичек, во поле туман», «Солнышко восходит», хороводную «Не нападывай, пороха», плясовую «Сяду под рябинушку, запою долинушку». Уже через день после выступления по радио мы стали получать письма. Отклики радиослушателей ободрили нас. А вскоре о хоре знали уже по всей округе».
«С первых дней в хор приходили новенькие работницы фабрик, приехавшие из Шенкурского, Онежского и Приморского районов. Это было трудное время. Собирались на кухне, варили, стирали, пели, а утром к 8 часам бежали на работу. Спевки устраивали два раза в неделю вечером. Участники часто менялись – самодеятельность всё‑таки, – вспоминала одна из первых участниц хора Колотиловой Анна Ивановна Задорина. – Долго в хоре не было баяниста. Когда начали петь слаженно, стали выступать в клубах, воинских частях. По радио выступали вскоре после начала занятий. Не всё прошло гладко, но отзывов было много. Тогда и приняли решение продолжать спевки.
Критиками были соседи по дому и сам Колотилов. Так и занимались на кухне, пока в 1934 году радиокомитет не выделил комнату.
Первое выступление на сцене состоялось в 1932 году, 8 марта, в концерте вместе с симфоническим оркестром.
Колотилова рассказывала, что на радио предложение организовать народный хор вначале приняли нелюбезно. Но всё же разрешили выступить. Выступление сопровождалось рассказом Колотиловой о народной песне, её связи с крестьянской жизнью».
Судьбу хора решили письма радиослушателей. В них северяне благодарили хор за песни, писали о своих чувствах, когда слышали напевы родных мест. А иные предлагали помощь в шитье костюмов, приглашали посмотреть сохранившийся в семье сарафан или детали старинного убранства. А главное – просили чаще выступать с концертами.
Колотилова не отказывалась и с благодарностью принимала всё, что могло пополнить её костюмерную: бытовые и праздничные народные костюмы, их детали, предметы деревенского быта. В народном хоре всё должно быть подлинным, считала она.
Встречи с Писаховым
Среди архангельских музыкантов, художников, писателей, артистов не все одинаково относились к увлечению Колотиловой северным фольклором. Но тех, кто сам испытал радость приобщения к народному творчеству, было немало. И среди них – Степан Григорьевич Писахов. Он своими знаниями и советами помогал отстаиваться в архангельской жизни.
Много позже, когда хор будет отмечать своё 25‑летие, Колотилова получит от Писахова послание: «Уважаемая Антонина Яковлевна. В день 25‑летия, как северянин, любящий свой край, шлю большое спасибо и пожелание новых достижений, и многие годы здравствовать, радоваться и работать своей работой. Писахов».
Жемчужинка к жемчужинке
Росту хора Колотиловой способствовало развитие промышленности в крае. Новостройки первых пятилеток требовали рабочих рук, и из районов в город тянулись целые семьи крестьян.
Молодёжь ехала работать на стройках, старики – хозяйничать по дому. Родные напевы – это то, что нехлопотно взять с собой в новую жизнь, что в минуты и грусти, и радости с тобой. Деревенские песни, хороводы, пляски, частушки с переодеванием в наряды из бабушкиных сундуков переселялись на городские улицы, звучали в клубах.
Бывая на репетициях и концертах самодеятельных коллективов, на квартирах недавних сельчан, Колотилова нет-нет да и открывала очередную жемчужинку. Одна за другой составляли они прекрасное ожерелье северных песенниц. В хор пришли мезенские, лешуконские, пинежские певуньи. На таких встречах в домах нередко звучали незнакомые ей песни, открывались новые для неё обычаи деревенского быта.
«Для Северного русского народного хора это было время исканий новых песенников, мастеров, накопления репертуара и сбора лучших образцов северных красочных нарядов», – вспоминала Антонина Яковлевна. Проверку и шлифовку они проходили по‑прежнему в доме на Петроградском проспекте. Там вечерами дважды в неделю продолжали звучать напевы северных деревень.
