Александр Алексеевич Михайлов (1922–2003) родился на Печоре, в заполярной деревне Куе Нижнепечорского уезда Архангельской губернии. Окончил историко-филологический факультет Архангельского педагогического института, работал главным редактором Архангельского областного книжного издательства; переехал в Москву, преподавал в Литературном институте, стал одним из ведущих литературных критиков и литературоведов страны. На войне прошёл путь до командира сапёрного батальона.
Без иллюзий
22 июня 1941 года в драмтеатр перед началом детского спектакля пришёл Саша Михайлов как свой человек – будучи старшеклассником Нарьян-марской средней школы, зарабатывал на сцене в качестве статиста на маслице к хлебу. В театре услышал о нападении Германии на Советский Союз. Известие поразило его, как он напишет через годы, «чудовищным несоответствием ясному голубому небу и солнцу, которое в эту ночь так и не скрывалось за горизонт, праздничному настроению». Накануне юные нарьянмарцы отпраздновали окончание средней школы на замечательном выпускном вечере, потом белой ночью гуляли по улицам тихого и маленького деревянного городка.
На 22 июня на городском стадионе для вчерашних десятиклассников единственного в Ненецком округе выпускного класса был запланирован праздник, – его отменили. Парни держались вместе, девушки смотрели на ребят как на будущих героев – «с гордостью и с той уже мелькавшей в глазах затаённой взрослой печалью, с которой всегда провожают солдат на войну женщины».
На другой день все парни пошли в военкомат с коллективным заявлением: "Просим нас всех вместе немедленно отправить защищать Родину". Они торопились попасть на фронт, боялись, что приедут к шапочному разбору: быстренько побили бы наши солдатушки, бравы ребятушки немцев, получили награды, а нарьянмарцам – что?!.
«Действительность опрокинула эти опасные иллюзии, – написал А. А. Михайлов в книге «Северная тетрадь». – Хорошо, что психологически, нравственно, идейно мы были подготовлены к войне, и нам хватило духу внутренне перестроиться уже в ходе её».
Окружная газета «Наръяна вындер» в номере за 23 июня на первой полосе опубликовала выступление по радио 22 июня заместителя председателя Совета министров СССР, Народного комиссара иностранных дел В. М. Молотова: «Правительство Советского Союза выражает непоколебимую уверенность в том, что наши доблестные Армия и Флот и смелые соколы советской авиации с честью выполнят долг перед родиной, перед советским народом и нанесут сокрушительный удар агрессору».
Сразу всех выпускников на войну не отправили – все шестнадцать становились солдатами постепенно. Домой не смогли вернуться двенадцать.
В июле-августе Михайлов – руководитель агиткультбригады Печорской моторно-рыболовной станции. Затем его призвали в армию, в сентябре направили в Архангельске в запасной полк. Служба в нём продолжалась недолго – в ноябре он зачислен курсантом в Борисовское военно-инженерное училище (переведено из Белоруссии в марте 1941 года, располагалось в Казармах Восстания), где получил звание сержанта, назначен командиром отделения и избран секретарём президиума комсомольской организации 2‑го батальона.
Многочасовые практические занятия курсантов в любую погоду проходили в полевых условиях в районе деревне Чёрный Яр, недалеко от Малых Корел.
С апреля 1942 года, после ускоренного выпуска из училища, младший лейтенант Александр Михайлов – командир взвода отдельной сапёрной роты 67‑й морской мотострелковой бригады 26‑й армии Карельского фронта. В один из первых дней он получил лёгкое ранение. В тот раз лечение длилось недолго.
В феврале 1993 года Александр Алексеевич Михайлов, прочитав первую часть романа Виктора Астафьева «Прокляты и убиты», напишет автору:
«Роман твой сегодняшним критическим корифеям не по зубам. Не понравится он и многим нашим «товарищам по оружию», ветеранам, и тем, кто ободрал бока о траншеи, о землю-матушку и носит на теле рубцы-отметины, стонет от недомоганий, а уже задубел в агитпроповском режиме мышления, уже газетные лозунги и декларации затмили, заглушили давние страдания, бессмысленные потери, бездумно пролитую кровь, бездарность и бесчеловечность многих командиров…»
После войны пришло время, когда гвардии старшего лейтенанта в отставке Михайлова стали приглашать к молодёжи с рассказами о его боевом пути. А он отказывался, потому что не принято было выступать с воспоминаниями, очищенными от «грязи и крови, от страха и трупов», – цитата из публицистической статьи «Кто мы, солдаты большой войны?», написанной в 1998 году, посмертно опубликованной в журнале «Двина» (2013 год. № 2). Согласившись прийти в ту или иную аудиторию, надев пиджак с орденами, Александр Алексеевич должен был бы рассказать о своём втором ранении…
В бою местного значения
На Кестеньгском направлении Карельского фронта взвод Михайлова минировал передний край обороны на том участке, где немцы ближе всего подошли к Кировской железной дороге, которая связывала Мурманск с центром страны через Северную железную дорогу.
«Когда с укреплением обороны закончили, а наступательных действий ни та, ни другая сторона не затевала, кому‑то из нашего командования пришла в голову идея: усилить толовыми шашками противопехотные мины деревянные (ПМД-7). Эта идея была преступна, потому что мины ПМД-7, заряженные 75‑граммовыми толовыми шашками, считались неразминируемыми ручным способом».
Чтобы найти эту очень опасную для пехоты мину – чрезвычайно чувствительную – надо было щупом обследовать чуть ли не каждый сантиметр земли.
Белые ночи – июнь, немцы рядом, а приказ есть приказ… Взвод идёт на минное поле поближе к утру, когда лёгкий туман поднимается над болотом.
В очередной раз бывший сапёр видел перед собой желтоватую болотную траву, кочковатую поверхность, особенно опасную для разминирования. Он уточнил начало минного поля, сделал почин – обнаружил крайнюю мину.
«Первым посылаю на дело командира отделения, который здесь минировал, – должен был бы рассказывать аудитории А. А. Михайлов. – Стою и смотрю, почти не дыша. Сержант работает щупом, как шприц в вену, вводит его в землю. Вот он осторожно приоткрывает покров на первой мине, вдавливает рядом шашку. Медленно, осторожно, на полшажка, на четверть шажка движется дальше, ещё дальше… Взрыв… в небо взметнулись комья земли, сержант лежит и судорожно хватается за ногу… Мы доставили его в медсанроту без правой стопы».
Сапёры надеялись, что операцию с усилением ПМД-7 не повторят: потеря командира отделения – доказательство того, что мина действенна и с имеющимся зарядом. Однако через три недели – такой же приказ. И произошло на минном поле то же самое – ещё один опытный солдат срочной службы воевать больше не смог. Но и третий приказ бригадного инженера о том же, с поправкой: пусть сам командир взвода разминирует, если не смог научить подчинённых прямому делу!.. На подготовку – две недели.
«Результат оказался несколько иным: удалось обнаружить и усилить шашками шесть мин, раздробило (но не оторвало) левую стопу и повредило голеностоп, на восемь с половиной месяцев вывело из строя, на всю жизнь сделало инвалидом. На мне эксперимент закончился».
После взрыва противник открыл огонь, но солдаты под пулями вытащили командира в относительно безопасное место и на волокуше по гати доставили в медсанроту. «Эх, дорожка фронтовая, километровая гать – поперёк настланные тонкие брёвна, каждый удар полозьев волокуши по каждому её брёвнышку отбивал печёнку», – вспоминал Александр Алексеевич.
Подчинённые роптали – им было обидно, что командир отмечен только миной, но не орденом, однако он их ропота не слышал – лечился в Няндоме. Там был один из его госпиталей с операциями, костылями, гипсами, перевязками.
…После ранения на фронт Михайлов возвращался с помощником – деревянной ключкой. Уже не в морскую бригаду, а в 10‑ю гвардейскую стрелковую дивизию 14‑й армии Второго Белорусского фронта, с которой пройдёт путь до берегов Одера. Ключку выбросил перед докладом командиру части, чтобы тот – кто его знает – не сказал обидное: калеки мне только не хватало!..
В 1974 году Воениздат выпустил книгу командира дивизии Х. А. Худалова «У кромки континента». Харитон Алексеевич написал, что во время обороны дивизия провела 150 боёв местного значения. Особенно ему запомнился бой 1 августа 1943 года по разгрому опорного пункта противника на высоте 309,0 (Сарай), занимавшей господствующее положение, с которой просматривалась почти вся первая позиция участка обороны 24‑го гвардейского стрелкового полка, который противостоял 141‑му горноегерскому полку. На Сарае противник сделал углублённые окопы и ходы сообщения, прикрылся пулемётами, артиллерией и инженерными заграждениями. Продукты и боезапас в любую погоду подавались по подвесной канатной дороге.
Командование дивизии давно бы предприняло действия по разгрому важного опорного пункта, сделать это надо было бы ещё в начале лета, когда гитлеровцы приступили к активным оборонительным работам. Но белые ночи… Внезапно не атакуешь. Однако во второй половине июля с родного для Александра Михайлова Баренцева моря стал проникать туман, порой он часами держался над сопками. Его было решено использовать в качестве союзника. «Для проведения боя мы выделили 5‑ю стрелковую роту 24‑го полка. Ею командовал гвардии капитан В. И. Копырин, смелый и энергичный офицер. Роте придавался сапёрный взвод во главе с гвардии лейтенантом А. А. Михайловым, опытным подрывником и разведчиком», – написал Х. А. Худалов.
А теперь нужен язык документа, наградного листа. В графе «Краткое, конкретное изложение личного боевого подвига или заслуг» написано, что "гвардии лейтенант, командир взвода 1‑го отдельного гвардейского сапёрного батальона 10‑й Краснознамённой гвардейской стрелковой дивизии тов. Михайлов при выполнении боевого задания 30 июля 1943 года на высоте «Сарай», укреплённой мощно, проявил «личную отвагу, умение и организованность по разрушению опорного пункта противника. Его взвод при операции подорвал 6 ДЗОТ, 3 землянки (одна из них с солдатами противника), 2 НП, разрушил 20 метров траншей, истребил 12 немцев, захватил 4 винтовки, один пистолет и бинокль.
Работая по укреплению переднего края обороны, его взвод построил 8 «ОТ» (огневых точек. – СД) в непосредственной близости от противника».
В наградном листе не сказано, что проходы в минном поле и в проволочном заграждении сапёры сделали туманным утром под носом у немцев, что метров 50–60 рота автоматчиков и взвод сапёров бежали до траншей очухавшегося противника под его автоматным и пулемётным огнём.
В августе 1943 года по боевой характеристике, то есть без рекомендаций, Александра Михайлова приняли политотделом дивизии в кандидаты в члены Всесоюзной коммунистической партии (большевиков), в декабре того же года он стал членом компартии. В военное время приём в партию воспринимался как награда.
Тем, кто знал этого скромного человека, сложно было представить его во фронтовой обстановке. А был он человеком решительным, о чём свидетельствует рассказ нашего земляка писателя Александра Лыскова:
«В марте 2000 года Александр Алексеевич общался со мной по поводу моего романа «Вольная птица», напечатанного в журнале «Север». Там есть эпизод интеллигентской рефлексии по поводу намерения героя убить чеченского боевика. Герой не в состоянии этого сделать по соображениям гуманности. Говорим об этом, ловлю на себе длительный и насмешливый взгляд Александра Алексеевича. Он рассказывает, как на фронте ночью вблизи передовой застрелил своего – и никаких особых переживаний в связи с этим не испытывал: солдат выскочил из кустов неожиданно…»
Для парада ростом не вышел
Вторая боевая награда гвардии лейтенанта Александра Михайлова – орден Красной Звезды. За отличие в Петсамо-Киркенесской операции. Она началась 7 октября 1944 года, закончилась 29 октября. В ходе операции были взяты военно-морская база и мощный опорный пункт обороны противника Петсамо, освобождён норвежский город Киркенес. Противник в Советском Заполярье был разгромлён, положено начало освобождению Норвегии.
Цитата из наградного листа:
«За период наступательных боёв с 7.10 по 15.10.44 взвод под командованием тов. Михайлова, обеспечивая действия стрелков, проделал четыре прохода в проволочном заграждении, подорвал три ОТ, разминировал три прохода в минном поле противника. Кроме этого, взвод и лично сам тов. Михайлов отлично обеспечили форсирование реки Титовка на подручных и табельных средствах, чем обеспечили закрепление плацдарма на противоположном берегу.
Во время преследования противника взвод отремонтировал одну трубу, разминировал шесть труб от фугасов и четыре дорожно-строительных машины и, сопровождая стрелков, в числе первых вошёл в г. Петсамо.
За период отечественной войны тов. Михайлов показал себя смелым, мужественным и инициативным командиром, знающим своё дело и отлично выполняющим боевые задачи. В подготовительный период к наступлению взвод тов. Михайлова выполнял самую ответственную задачу: им были доставлены сведения о водных рубежах, предстоящих форсировать, об обороне противника, взводом построено 5 км дороги под обстрелом противника. При всех видах выполнения боевых задач тов. Михайлов показал свою организаторскую способность, выносливость, инициативу».
Сапёры, как и раньше, находились впереди, такая у них была на войне работа.
Орден Отечественной войны второй степени получен гвардии старшим лейтенантом, командиром роты 1‑го отдельного гвардейского сапёрного батальона 10‑й гвардейской Печенгской Краснознамённой дивизии Александром Михайловым в 1945 году.
Строки из наградного листа:
«Командуя подвижным противотанковым отрядом заграждения, 27.2.45 года, при угрозе атаки крупных танковых сил противника населённого пункта Пенкуль (Германия)… под артиллерийским огнём противника выдвинулся на автомашинах к населённому пункту Пенкуль и на его подступах заминировал 8 дорог противотанковыми минами, чем обеспечил прикрытие фланга от контратак танков противника.
3.3.45 года в районе Дембогорш (Польша) под мощным пулемётным и миномётным огнём противника, лично руководя ротой, разобрал 250 м противотанкового завала, обеспечив продвижение танков вперёд».
С 4 апреля 1945 года Александр Михайлов командовал отдельным сапёрным батальном.
К победному маю Александр Алексеевич получил ещё два ранения и контузию, но обходился без госпиталей.
В списке участников парада на Красной площади 24 июня 1945 года стояла от 10‑й гвардейской стрелковой дивизии и фамилия Александра Михайлова. Он вышел орденами, но не вышел ростом. Забраковали. По брусчатке прошли чудо-богатыри – по наградам, стати, росту. Жаль, что мир спасённый не увидел таких, как Александр Михайлов.
В мирное время во сне Александр Алексеевич слышал не раз: «Вперёд, сапёрики!..»
