30.09.2020 09:18

«Этот памятник не стоит связывать с творчеством Абрамова»

фото Валентины Оняковой
Фото из архива газеты

В Верколе отметили столетие Людмилы Крутиковой-Абрамовой, во время которого открыли памятник женщине-труженице

Этот памятник вызвал споры ещё до того, как его установили. Подборку разных мнений по этому поводу, а также точку зрения Сергея Сюхина, автора скульптуры, «Правда Севера» публиковала 9 сентября.

С Тамарой Гудимой, доктором философских наук, культурологом, мы встретились перед её поездкой в Верколу на торжества, посвящённые столетию Людмилы Крутиковой-Абрамовой. Я попросила Тамару Михайловну поговорить по поводу ситуации, сложившейся вокруг этой скульптуры. А по замыслу автора – это не просто дань уважения женщине-труженице, а и исполнение завета Фёдора Александровича Абрамова поставить такой памятник.

– Тамара Михайловна, вы как оцениваете эту работу?

– Мне прислали десяток фотографий этого памятника. Но я сказала – пока сама его не увижу, говорить ничего не буду. Я с огромным уважением отношусь к творчеству Сергея Сюхина, а его иллюстрации к произведениям Фёдора Абрамова считаю лучшими. Но, признаться, я не знаю его как скульптора.

И всё же для меня есть очевидные вещи, если рассуждать о самой идее этого памятника. Автор заявляет, что он выполняет завет Фёдора Абрамова – поставить памятник русской женщине. Но давайте посмотрим, что сам Фёдор Александрович говорил о таком памятнике. Он говорил, что у нас поставлено много памятников Победе – и это заслуженные памятники. Но он подчёркивал, что ему не хватает ещё одного памятника Победе. И на нём должна быть изображена женщина.

– А Сергей Сюхин увидел этот памятник именно таким. Он же художник, он имеет право на свой взгляд…

– Если речь идёт о том, что памятник в Верколе сделан по завещанию Фёдора Абрамова, то он ни с какой точки зрения не соответствует тому, что говорил Фёдор Александрович! Поэтому его просто не надо связывать с творчеством Абрамова. Я на сто процентов могу доказать, что Абрамов видел другой памятник. Именно тот, который олицетворяет Победу. Меня спрашивают, что он должен быть величественный, как в Волгограде? Нет, но женщину можно показать по‑новому. Для меня эта женщина не просто труженица – она величественная. С огромной внутренней силой, с внутренним достоинством. Она такая и была, иначе она бы не выдержала всех тягот, которые легли на её плечи во время войны. Как раз этого я и не вижу в памятнике, который устанавливают в Верколе.

– Этот памятник не приняли многие известные в культуре и искусстве люди. Но в Верколе говорят – он нам нравится, нам решать, каким он будет и где будет стоять.

– Я разговаривала с Татьяной Ивановной Казаковой, директором Веркольского музея Фёдора Абрамова. Я говорила, что если этот памятник связан с творчеством Абрамова, обязательно должно состояться его обсуждение. Она ответила, что памятник всем понравился, они его уже полюбили. Тогда я сказала – вы не судите о круге, который рядом с вами. Мне интересно мнение сельских учителей, мнение людей, лично знавших Фёдора Александровича, мнение учителей из Карпогор, сотрудников Карпогорской библиотеки. Я её просила: «Не спешите!» Но она мне ответила, что это им решать…

– Да, они хотели этот памятник увидеть поскорее, жители также сами выбирали место для его установки.

– А вы знаете, где его установили?

– Знаю, конечно – возле дома с конём, который стоит напротив известной «пекашинской лиственницы», роман Фёдора Абрамова начинается именно с неё…

– Да, там ещё стоит амбар… И это любимое место Фёдора Александровича и Людмилы Владимировны. Они любили здесь отдыхать. И это место мемориальное, место живой памяти. Если вы хоть немного уважаете память этих людей, не трогайте это место! Не вторгайтесь в него! А если уж этот памятник появился, и вы хотите его видеть в деревне, поставьте его рядом с мемориалом погибшим в Великую Отечественную войну. И это будет памятник женщинам военного времени. Но ещё раз подчёркиваю – не надо его связывать с Абрамовым.

– Вы говорите о том, что место на Абрамовском угоре и возле него – место живой памяти. Но в данном случае это никак и нигде не закреплено. Вы считаете, что ставить там вообще ничего нельзя. А директор Веркольского музея имени Фёдора Абрамова и заслуженный художник России считают, что это идеальное место для этой скульптуры. И ведь нет никакого закона, который бы такие действия регламентировал.

– Больше полугода назад я привозила в Верколу двух крупнейших современных учёных – Юрия Веденина и Марину Кулешову. Они осмотрели Верколу и сказали, что здесь есть всё необходимое, чтобы деревню объявить достопримечательным местом. Они подробно написали, что для этого надо сделать. Так шага же никто не сделал!

– А в деревне, возможно, думают, что им это не надо! В таком случае, действительно, придётся всё согласовывать, а тут сами себе хозяева.

– Юрий Веденин и Марина Кулешова встречались с жителями Верколы и рассказывали, что они получат, если их деревня станет достопримечательным местом. К тому же речь идёт не о всей деревне, а только о той её части, которая хранит живую память о Фёдоре Александровиче. Давайте посмотрим – много ли её осталось в Верколе? Прежде всего, это дом-дачка, которая построена его руками. Но этот дом не сегодня-завтра рухнет. Чтобы его отремонтировать, надо срочно передать музею. Но этому противятся родственники.

– В этот дом летом приезжает племянница Фёдора Александровича Галина Михайловна Абрамова. Видимо, ей важно жить в своём доме, а не музейном.

– Галине Михайловне давали договор, где записано, что она здесь остаётся хозяйкой в полном объёме, но формальность с передачей дома музею сделать необходимо – иначе невозможно профинансировать ремонт. А там всё прогнило, вот-тот крыша обвалится. Потом будем разводить руками – как такое допустили? А ещё я узнала, что в деревне сохранилось полдома, в котором родился Фёдор Александрович. Разве есть что‑то более мемориальное?

– Возможно, его отдавать не хотят те, кто там живёт?

– В этом доме уничтожена летняя изба, а зимняя, где родился Абрамов, как раз сохранилась. Мне говорили, что недавно умерла хозяйка этого дома, а её сын не против передать или продать дом музею. Но ведь этим тоже никто не занимается. Хотя бы доску мемориальную повесили…

– Но в Верколу и так едут. К Фёдору Абрамову. И дальше будут приезжать. И, наверное, поэтому в деревне не видят большого смысла что‑то менять…

– Да, к Фёдору Александровичу едут, это правда. Но едут как раз за живой памятью. Если её не будет, если её уничтожат, зачем туда ехать? Хочу привести пример, как восстанавливали Куликово поле. Битва там была в 1380 году! Но это поле до сих пор – место живой памяти. И вот, чтобы её воспроизвести в наиболее полном объёме, учёные несколько лет разрабатывали проект восстановления ковыля, который рос в ту пору…

– По поводу ковыля… Режиссёр Тэмо Эсадзе рассказывал, что, снимая фильм «Две зимы и три лета» по роману Фёдора Абрамова, ставил задачу зафиксировать то, что ещё осталось живого и ценного в пинежских деревнях. Прошло восемь лет, а многие вековые избы, которые есть в фильме, или разрушены, или перестроены и обшиты сайдингом. Увы – это происходит и в Верколе. И, как ковыль, их не вырастить.

– Нам всем надо понимать – Абрамов принадлежит России и всему миру. Так же, как и уникальнейшая культура Русского Севера, особенно её зодчество. Что может быть ценнее чувства дома? Рушатся дома, разрушается и это чувство. Это очень серьёзно. И это тема  для отдельного глубокого разговора. Но если в Верколе уничтожат место живой памяти Абрамова, они уничтожат и самого Абрамова.

– Очень бы не хотелось, чтобы споры, возникшие вокруг нового памятника, стала причиной раздора в нашей культурной среде.

– К сожалению, это уже происходит. Знаю, что многие из тех, кто собирался ехать в Верколу на столетний юбилей Людмилы Крутиковой-Абрамовой, поездку отложили. Но абсолютно согласна, что эту ситуацию непременно надо преодолевать. Вот я и предлагаю выход – поставить этот памятник возле мемориала павшим в Великой Отечественной войне. А в Верколе есть чем сейчас заняться – у музея появился прекрасный объект – дом Иняхина. Его ещё осваивать и осваивать.

Но что бы мы ни делали, самое главное – мы должны помнить и понимать, что делаем это во имя сохранения живой памяти о Фёдоре Александровиче Абрамове. Иначе всё теряет смысл…

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.
Светлана ЛОЙЧЕНКО