Каким будет 2017 год для страны, которая отметит столетие Февральской и Октябрьской революций?
Тогда российское общество раскололось и к единому мнению так до сих пор и не пришло – что же случилось: величайшее зло или величайшее благо для России? Сегодня о событиях столетней давности и о том, как они могут отразиться на сегодняшнем дне, мы говорим с Игорем Гостевым, заведующим отделом военной истории Архангельского краеведческого музея.
Борьба кланов
– Игорь Михайлович, что же произошло, по вашему мнению, в 1917 году?
– Государственный переворот. Любая революция является государственным переворотом и преступлением по отношению к той власти, которую она свергает. Если говорить юридическим языком, то в феврале одна группировка захватила власть у царя, а в октябре у этой группировки перехватила власть другая группировка – большевиков. На самом деле это была борьба преступных кланов.
– Преступный клан? Но большевики сколько лет твердили о своей правоте!
– Победитель всегда прав.
– А чем отличался Архангельск сто лет назад от других регионов страны?
– Архангельск того времени интересен тем, что здесь не было кровавых событий. Бурно отмечали в феврале свержение самодержавия, это событие поддержали все социальные слои, всё население города. Вылилось это в огромные демонстрации, манифестации, митинги. А вот октябрьского переворота в Архангельске не заметили и не обратили на него никакого внимания. Единственное, что было заметно у нас, как и в других городах страны – массовое дезертирство солдат с фронта и возвращение их на родину.
– Как же большевики взяли власть?
– Постепенно большевики захватили власть в местных Советах, вытеснив всех прочих. Но перед тем как в Архангельске высадился иностранный десант, сбежали в Вологду, прихватив ценности Государственного банка и запасы продовольствия. Оставили город и весь Север без всякой власти, на милость интервентов, которых поначалу было совсем немного и которые физически не могли контролировать брошенную большевиками территорию. Собственно и боевых действий не было, не считая несколько неорганизованных выстрелов брошенных на произвол судьбы артиллеристов на Мудьюгском острове по приближающимся боевым кораблям интервентов. Военные действия начались после мобилизации, к тому времени было создано крепкое Временное правительство Северной области, уже без большевиков.
Первые «философские» пароходы шли из Архангельска
– Начавшая затем Гражданская война имеет на Севере какие‑то особенности?
– Гражданская война у нас была очень своеобразной – не было сплошного фронта. Говорить о правых и неправых в любой гражданской войне не стоит. Всё очень неоднозначно: брат воевал против брата, отец против сына, исходя из тех убеждений, в которые больше верил. Например, до сих пор в лесах Архангельской области находят схроны боеприпасов времён Гражданской войны. Это партизанские припасы местных деревенских мужиков – на случай, если в деревню сунутся белые, красные или иностранцы.
– То есть они воевали против всех?
– Против всех. Потом их уже объявили красными партизанами или бандитами – смотря кого эти партизаны побили и сразу ли признали новую власть.
– Игорь Михайлович, когда в Гостиных дворах открывалась большая выставка к столетию Первой мировой войны, вы обещали большую выставку к столетию Гражданской войны.
– Гражданская война формально началась в 1918 году, а не в 17‑м. Так что для подготовки выставки время ещё есть. А вот конкретно 1917‑й год в Архангельском краеведческом музее практически уже представлен – на той самой выставке, посвящённой Первой мировой войне.
Да, поближе к дате мы, возможно, ещё немного добавим экспонатов. Но главное в том, что 1917 год в Архангельске и области практически ничем не интересен и, соответственно, ничем материально не засвидетельствован.
– Но в местной историографии столько всего написано именно об октябре 1917 года в Архангельске!
– Документов, которые бы подтверждали, что всё было именно так, как описывает советская пропаганда, не существует. Большевики ничего не значили в 1917 году в Архангельске. Можно привести такой пример – вспомните книгу о роли архангельского комсомола в Гражданской войне на Севере. Когда комсомола ещё практически не было, а роль уже была.
– Так никаких открытий, вновь обретённых документов?
– Многое вывезли, многое утрачено, многое планомерно уничтожалось в 1930‑е годы. Например, человека репрессировали и уничтожали все документы, фотографии, с ним связанные. Знаем, что с 1917 года из Архангельска началась массовая эвакуация образованных людей, специалистов, купечества за границу. Многое эти люди вывезли с собой. Можно сказать, что первые «философские» пароходы отправлялись именно из Архангельска. И только потом – из Петрограда, битком набитые высланными представителями интеллигенции.
– Где же тогда найти наиболее достоверную картину жизни города в 1917 году?
– В подшивках газет тех лет.
Чёрно-белая история
– В связи с приближающейся столетней датой, много изменившей в жизни страны, мнение общества опять разделилось. Например, открытие памятника Колчаку или памятной доски Маннергейму – это, на ваш взгляд, попытка переосмысления или попытка переписать историю?
– Это недостаточная изученность истории. Колчак, когда служил царю, очень много сделал для России, а вот когда стал правителем Сибири – здесь можно и нужно говорить о кровавом Колчаке. Маннергейм тоже личность неоднозначная – да, русский офицер, маршал Финляндии. Он максимально старался сохранить отношения с Россией и договариваться даже с большевиками, с которыми тогда за границей никто не хотел иметь дела. Но в Великую Отечественную один из самых страшных концлагерей для советских военнопленных, что находился в Петрозаводске, создали именно финны.
В истории нет только чёрного или белого. Существует ещё множество оттенков. События надо изучать комплексно, не впадая в крайности. К слову, исторические события очень тяжело оценивать спустя годы или десятилетия, лучше – спустя столетия.
– Сто лет прошло с 1917 года, а к общему мнению так и не пришли. Пророчествами занимаетесь? Каким будет следующий год для нашей страны, когда одни будут праздновать, другие – сожалеть и, возможно, скорбеть?
– Пророчества – дело неблагодарное, особенно в нашей стране. Я предпочитаю анализировать ситуацию, а не пророчествовать.
– Видела в старой хронике, что в год 50‑летия Октябрьской революции широкие массы трудящихся с воодушевлением отправляли письма-обращения потомкам, которые, по их мнению, будут жить при коммунизме. А поскольку ещё не было интернета, зарывали в землю капсулы с этими обращениями, которые предполагалось достать в год столетия революции, то есть в 2017 году. В Архангельске есть такое место?
– У обелиска Жертвам интервенции. Там раньше горел Вечный огонь, до переноса его на площадь Мира, к монументу Победы. До монумента Победы именно этот памятник был главным в городе. Ежегодно там отмечали освобождение Севера от иностранных интервентов, возлагали цветы, гирлянды, принимали в пионеры и комсомол. Соответственно, и капсулу зарыли.
– Достанем к выставке?
– Не знаю. Мы все силы бросим на создание выставки, посвящённой Гражданской войне, то есть 1918 году, тут есть о чём поговорить. Но вот беда, если мы опишем зверства белых, скажут – однобоко показываете историю, опишем зверства красных – то же самое скажут. «Геройства» над пленными тех и других – у народа крышу сорвёт, поскольку ни оправдания, ни прощения этим зверствам нет…
Думаю, что единого взгляда на те события мы ещё долго не достигнем.
