Это не просто зернышко. Это человек!

Впервые в истории патриарх Кирилл выступил перед депутатами Госдумы и членами Совета Федерации. Это выступление, которое состоялось 22 января, уже называют историческим.

Патриарх говорил о материнстве, защите детей, в том числе и в утробе матери. Предложения Предстоятеля Русской Православной Церкви активно обсуждается в обществе. Сегодня свое мнение в нашей газете высказывает врач.

Галина Чумакова, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач Российской Федерации, член Общества православных врачей имени св. Луки (Войно-Ясенецкого), зав. кафедрой неонатологии и перинатологии СГМУ:

– Бывая в родильном доме, я некоторые женские истории воспринимаю буквально со слезами на глазах. Вот пример: женщина сделала аборт в 17 лет, а потом она 10 лет не могла забеременеть. Есть возможность – рожай ребенка. Он уже был бы взрослым! А сейчас она идет на экстракорпоральное оплодотворение (ЭКО), и это не панацея, потому что не всегда получается, и, в общем-то, это неестественное зачатие.

Есть и еще одна проблема. После аборта может развиться глубочайшая депрессия даже спустя многие годы, и женщина не будет понимать, что с ней происходит. Это страшно. Абортом женщина убивает свое будущее. В зрелом возрасте, в старости она будет страстно желать иметь детей, а в жизни ничего не изменится. Отчего происходит это? Не потому ли, что мы не ценим жизнь живущих людей – родителей, детей, стариков, бабушек, дедушек? Как полюбить и защитить ребеночка, который только зачат?

8–10 недель внутри утробы женщины – это уже маленький человек, с ручками, ножками. Очень беззащитный! И, посягая на его жизнь, мы преступаем заповедь «Не убий». Это не пройдет бесследно. Да, это убийство совершается чужими руками. Государство вынуждает медиков этим заниматься. Поэтому поддерживаю патриарха Кирилла, который сейчас выступил с предложением исключить из списка услуг ОМС искусственное прерывание беременности. Будучи врачом, я работаю с прекрасными специалистами и знаю, как им тяжело отказываться от проведения подобного рода операций, хотя закон говорит об их праве на отказ. Но как врач будет отказываться, если сделать это за него вынужден будет его же товарищ? На тех, кто отказывается, косо смотрят, и люди, не желая, вынуждены это делать. И приобщаться к убийству детей. Поэтому если аборт будет исключен из ОМС – это правильно.

В советское время это считалось нормой, способом регулировать количество детей в семье. Стереотипы очень сложно менять. Недавно на лекции в школе девочкам показали фотографии внутриутробных детей 8–10 недель. Одна девочка, увидев, с удивлением говорит: «А я думала, это просто зернышко!» Оставили – оно растет, убрали – оно и не выросло. Сейчас в обществе постепенно начинают меняться приоритеты. Появился престиж рождения детей – и третьего, и четвертого, и пятого. Это очень радует. По мере сил мы и в Обществе православных врачей стараемся донести наши знания людям.

Большим успехом пользуются передвижные выставки против абортов, на которые мы приглашаем школьников, студентов, и они напитываются атмосферой неприятия абортов. Выезжаем в районы с выставкой, показываем фильмы, рассказываем, что аборт – это не просто хирургическая операция. Теперь у женщин, решившихся на аборт, есть возможность поговорить со священником, и, благодаря этому, они зачастую отказываются от неверного шага.