О том, что в Приморском районе на берегу речки живёт бывший выпускник детского дома, мы узнали от жителей Катунино: «Помогите! Парень оказался на улице. У него есть дом-сруб, но там нет даже потолка, а через дырки в крыше небо голубое видно…»
«Какой свет, когда там жить невозможно!»
От Архангельска до Катунино рукой подать – всего два десятка километров. В посёлке нас встретили представители инициативной группы – жительницы Катунино Оксана Заплаткина и Елена Румянцева. Именно они первыми и забили тревогу, когда увидели в каких условиях живёт сирота Андрей Гусев.
– Я работаю в местной управляющей компании, – поясняет Елена Румянцева. – Случайно наткнулась на объявление в социальных сетях – Андрей просился на работу. Это был конец марта… Взяли его дворником и подсобным рабочим. И сперва мы ничего не знали о нём, только то, что мальчик из детского дома.
По словам Елены, Андрей о себе практически не рассказывал. Был тихим и замкнутым. И каждое слово приходилось из него «выковыривать». Но постепенно оттаял и однажды в разговоре признался, что дома у него нет электричества.
– Решили парню помочь. Наш плотник пошёл к Андрею домой, – говорит Елена. – Но то, что он увидел, его потрясло: дом оказался практически без крыши. Какой свет, когда там жить невозможно!
В поселковом универсаме «Окси» на самом видном месте стоит трёхлитровая банка для сбора средств с табличкой – на подключение электричества для сироты.
– Мы табличку так и не поменяли, – говорит Оксана Заплаткина, хозяйка магазина. – Но в Катунино все уже знают, что Андрею требуется не только электричество. Люди продукты приносят и одежду… А на собранные деньги мы купили уже стройматериалы – на потолок и крышу. Но предстоит очень много работы. Надо и стены утеплять, и пол делать. Да вы сами сейчас всё увидите. Без резиновых сапог, правда по нашим дорогам не пройти, – предупреждает Оксана. – Грязи по колено. Но на машине не увязнем, только вот потрясёт немного…
Загружаемся в УАЗ-«буханку». Водитель Александр – муж Оксаны. Он тоже один из «помогаторов», как называют себя местные активисты. «Потрясёт немного» – мягко сказано. Тот случай, когда чувствуешь себя пассажиром танка. Но ехать всегда лучше, чем идти. И через десять минут мы уже на месте.
Дом Андрея на самом берегу реки, под небольшим обрывом.
– Тут вот верёвка, – Оксана протягивает мне резиновый провод, торчащий из соседнего сарая. – Для страховки, если что. Лестницу сделать ещё не успели.
Из-под крыльца с заливистым лаем выскакивает собака.
– Тихо, Дана! – командует хозяин и застенчиво улыбается нам: «Здравствуйте».
Андрею девятнадцать, но по виду совсем мальчишка. Худой, в больших сапогах и такой же большой, не по размеру, куртке.
Свою маму не помнит. Она умерла, когда Андрей был маленький. Рассказывает, что сначала жил в Пинежском детском доме, а потом, когда детский дом закрыли, оказался в Плесецком районе.
– Меня отправили в Савинск. Окончил там коррекционную школу, – поясняет. – Затем поехал в Северодвинск в техникум – направили учиться на маляра-штукатура, хотя я всегда мечтал выучиться на повара. После учёбы надо было как‑то устраиваться, но своего угла не было. Куда идти?
Бабушка и внук
Как сирота Андрей получал пенсию по потере кормильца. Все эти годы пенсия копилась на сберкнижке. В итоге на «подъёмные» и решил купить себе жильё – денег хватило на квартиру в Чёрном Яре.
– Мне ведь надо было как‑то закрепиться, – рассуждает Андрей. – Ни прописки, ничего. Ну я как бомж был. Поэтому решил, что поеду в Чёрный Яр. Думал, устроюсь там на работу в воинскую часть. Но оказалось, что часть закрылась… Работы не было, год кое‑как просидел. Воспитатель из Савинского детского дома мне помогала.
– Ты про комнату на 21 лесозаводе расскажи, – подсказывает Оксана.
– Да. Комната была, – кивает Андрей. – Маневренное жильё выделяли в Маймаксе… Но я не смог там жить. Соседи против меня ополчились. Они семьёй жили, хотели комнату эту себе оставить, а я, получается, им помешал. Ругались на меня. Вот и не выдержал, ушёл…
По словам Андрея, приобрести участок земли в Катунино ему помогли риелторы, которые оформляли сделку по продаже его квартиры в Чёрном Яре. Причём, как рассказывает сам Андрей, на покупку недостроенного сруба размером пять на шесть метров ушли все его деньги от продажи квартиры.
– Ты не считаешь, что тебя обманули? – осторожно спрашиваю я.
– Обманули? – Андрей удивлённо повторяет вопрос. – Но я же сам хотел сюда переехать, чтобы рядом с бабушкой быть.
То, что у Андрея в Катунино есть бабушка, по словам «помогаторов», стало неожиданностью и для них самих.
– Мы узнали об этом недавно, когда объявили, что Андрею требуется помощь, – рассказывает Оксана. – На меня вдруг посыпались гневные сообщения в соцсетях, что не надо, мол, выставлять его сиротой – родственники есть. А потом пришла родня выяснять отношения. Но когда я спросила, чем могут они Андрею помочь, ответили, что средств у них нет… Я считаю, что родные – это те, кто заботится. Зачем заявлять о себе, если мальчишка не нужен? Мы, конечно, не осуждаем никого. Тем более что бабушка все эти годы про внука ничего и не знала. Так ведь, Андрей? – поворачивается к нему Оксана.
– Не знала, – кивает Андрей. – Я бабушку впервые прошлым летом увидел. Мне найти её воспитатели помогли, когда учился. Сперва мы по интернету общались. Она не против была. А теперь вот, когда я деньги потратил, то уже не хочет со мной общаться, – простодушно рассказывает Андрей. – Но я ведь не просто так деньги потратил, я дом рядом с ней купил, чтобы ухаживать за бабушкой. А она говорит, что ей мои «ухаживания не нужны»…
В обнимку с собакой
Когда Андрей поселился в срубе на берегу, то, по его словам, в доме было «одно окно да ступеньки». Вода – с речки. Говорит, эту речную воду и пил: «Я отстаивал её в ведре, чтобы не такая мутная была».
– Внутри сруба потихонечку обустраивал всё, – рассказывает Андрей. – Дану из приюта собачьего взял, чтобы дом охраняла. Вместе мы и перезимовали. Холодно было, спали обнявшись на полу.
– Голодал?
– Ну, бывало, – вздыхает.
По словам Андрея, ему повезло, когда он, наконец, устроился на работу дворником.
– Мастер стала мне вопросы задавать, почему, мол, такой худой, и почему так плохо одеваюсь. Так и узнали все про меня. И начали нам с Даной помогать, – поясняет Андрей. – Я хочу здесь обустроиться – жить, работать, хозяйство завести. Спасибо добрым людям, что нашлись. Наверное, они с Богом ко мне пришли…
Андрею уже помогли сделать медицинский полис, он прошёл обследование. Жизнь под открытым небом подорвала его здоровье. Сейчас Андрей лечится и ночует пока у добрых людей – парня приютила семья из Катунино. А в минувшую субботу, накануне Пасхи, жители посёлка дружно начали ремонтировать крышу его сруба.
– Оказалось, что у нас в посёлке столько хороших людей, – говорит Оксана. – Все за Андрея переживают, все хотят помочь. Негативная реакция, конечно, тоже есть, но недоброжелателей, кто считает, что сам, мол, взрослый уже и должен справляться, – таких по пальцам пересчитать. Мы всё ведь понимаем – дело тут не в возрасте… У многих из нас свои дети, у меня вот двое. И я как мама рассуждаю – ну разве оставила бы я своего ребёнка одного на берегу? Таким ребятам поддержка нужна. Надо закон принять, чтобы сопровождали сирот после детского дома, а не бросали на произвол судьбы – выживет или нет.
– Я сама родом из посёлка Пинега, – говорит ещё одна жительница Катунино Ирина Мерзлова, – получается, что Андрей – мой земляк. К счастью, дружный у нас посёлок. Мы решили шефство над Андреем взять. Он ведь хороший мальчишка. Работящий, добрый. Может, только слишком доверчивый. Но теперь у него есть мы. И в обиду его мы точно не дадим.
Защита Андрею действительно нужна. Когда его история попала в социальные сети, нашлись желающие «срубить» на сироте деньги.
– Появились какие‑то неизвестные люди, которые начали якобы от имени инициативной группы объявлять сбор средств в «помощь Андрею», – поясняет Оксана Заплаткина. – У нас большая просьба ко всем, кто хочет помочь – в Катунино помощь принимается только в магазине «Окси», а перечисления можно делать только на карту Наталье Лисовой или Елене Румянцевой – это наши активисты.
Свой угол будет?
Между тем много вопросов остаётся и по поводу недостроенного дома, который официально называется «садовым». Получается, что Андрей купил его в прошлом году, но адрес срубу присвоили лишь в январе 2019 года. Земельный участок, на котором возведена постройка, как выяснилось, вовсе не собственность сироты, а получен им в результате «переуступки права аренды» – на двадцать лет.
Но и это ещё не всё. Оказалось, что имеется совсем свежее решение суда об обязании администрации Архангельска предоставить сироте Гусеву жильё. То есть свой угол, полученный по закону, у Андрея когда‑нибудь будет. Вот только таких неисполненных решений по Архангельску – множество. Через сколько лет подойдёт очередь Андрея – неизвестно.
– Мне обещали помочь с квартирой юристы, – рассказывает Андрей. – Я в интернете нашёл объявление. Отвёз документы, решение суда. Сказали, что помогут бесплатно, но потом перезвонили и попросили тридцать тысяч. Конечно, я отказался.
– На самом деле, странное предложение о помощи, – говорит Елена Котлова, начальник отдела опеки и попечительства Приморского района. – Ведь решение суда о предоставлении жилья в Архангельске уже есть. Выше этого принять ничего нельзя. Поэтому кто и что обещал за тридцать тысяч – надо разбираться. Если Андрей действительно хочет закрепиться в Приморском районе, мы постараемся помочь. Первый шаг – необходимо обратиться в суд об обязании Приморского района предоставить ему как сироте жилое помещение.
– То есть «перевести» Андрея Гусева по документам из Архангельска в Приморский район?
– Да. Потому что сейчас он числится в очереди в Архангельске. Практика по переводу существует. Недавно мы двух девочек из Приморского района переводили так в Архангельск. А в прошлом году таким же образом выделяли у себя жильё сироте из Устьян. Но, повторюсь, чтобы это осуществить, необходимо решение суда. На учёте у нас шестнадцать сирот, некоторые ребята ещё учатся. Есть и такие, чьё место нахождения на данный момент неизвестно. Два решения суда сейчас выполняются. Но неисполненных решений как таковых у нас в районе нет.
Андрей растапливает буржуйку. И на какое‑то время в срубе становится теплее.
– Ничего, когда у меня печка хорошая появится, то я вас обязательно пирогами угощу, – обещает. – В детском доме научился. Знаете, какие вкусные манники я пеку…
***
Когда материал уже был готов к печати, в редакцию пришло ещё одно письмо – о бедственной ситуации, в которой оказалась Марина М. – инвалид детства из Каргопольского района. Молодой женщине помогают северодвинцы. По словам автора письма Ольги Новиковой, Марина всю жизнь провела в детских домах и домах престарелых. Сейчас, имея тяжелейшую инвалидность, живёт одна в глубинке, в съёмной квартире с печкой, без воды. И, как утверждает сама Марина, она никогда не имела своего угла, положенного ей по закону.
Как стало известно «Правде Севера», в ситуации сейчас разбирается депутат Госдумы Ольга Епифанова.
