Здесь Русома, здесь чудь жила…

С деревней связано столько интересных событий и поверий, что вместит не каждый музей: и реальная битва, и якобы спрятанные чудские сокровища, и рассказы о колдунах, нечистых местах и снежном человеке; и вполне настоящие уроженцы с удивительной биографией.

Сегодняшняя Русома – крохотное поселение на реке Вашке примерно в 20 километрах от Лешуконского. Сюда добираются на полноприводном автомобиле по подъезду от дороги Лешуконское – Олема – Кеба, по зимнику или на лодке.

Осталось примерно пять живых дворов, заросли даже дороги, – говорит Любовь Павлова (Ляпушкина).

Её землячки Татьяна Васильевна Колмакова (Ляпушкина), Наталья Артемьевна Магомедова (Ляпушкина), и другие жители в 2014‑м организовали день деревни. Многие уроженцы впервые за долгие годы приехали сюда чуть не со всей страны – из Белгородской, Свердловской, Липецкой областей, Санкт-Петербурга, Архангельска, Северодвинска, Лешуконского; рассказывали о себе, узнавали о родственных связях и выбирали старейшину.

Последняя Всероссийская перепись насчитала здесь 17 жителей. Пройдя полный круг, история вернула деревню к тому же населению, которое отмечали переписные книги XVII–XVIII веков. Но кое‑что изменилось: теперь на возвышенности мобильник ловит сигнал сети.

В одной этой деревне – вся жизнь Севера в миниатюре. В мезенских переписях починок Русам Щелья упоминается в 1552 году. Многие поселения по Вашке связаны с чудью, народностью многочисленной, воинственной, но примитивной. Названия и легенды напоминают о жестоких сражениях с новгородцами, когда они колонизировали Север, например, соседняя Резя: по преданию, здесь они устроили чуди «резню», побоище на Вашке; или Чучепала, где «чудь пала» – новгородцы якобы прорубили лёд поперёк Мезени и утопили «белоглазых» жителей в полынье. Скорее всего, и на месте будущей Русомы обитала чудь, которая отдала «щелья» – слово означает скалистую возвышенность в лесу или высокий обрывистый берег (отсюда Каращелье, Палащелье и др.) – «русам», то есть русским, новгородцам. По другой версии, название указывает лагерь победителей; по третьей – само место их победы.

– На берегу Овьи, притока Вашки, было поселение чуди, – рассказывает Наталья Магомедова. – Легенда говорит, что когда они уходили, все свои богатства из меди и золота побросали в эту реку или в озеро Овье. Его называют «бездонным» – очень глубокое. Река илистая, в ней ничего не нашли. А в озеро нырять побаиваются. Может, и в нём чудские сокровища спрятаны? Однажды, ещё до революции, житель нашей Русомы нашёл цепь, которую вымыло из песка, и повесил на неё рукомойник. Проезжий москвич увидел, что цепь золотая, и выкупил её у хозяина.

Впрочем, такую же легенду рассказывают и об озере Чаросово, и о Слуде за Пинегой, так что «котлов с золотом» у чуди было подозрительно много, чтобы всё это было правдой. Но вот чудские городища, следы древней обработки железа, рвы и валы действительно найдены в большом количестве.

Суеверия, которые восходят к рассказам о чуди, – настоящий фильм ужасов. Исчезнувшие племена в народных пугалках постепенно превращались в маленьких человечков, выходящих из‑под земли через полгода после цветения ржи. В Русоме фольклористы записали жуткий рассказ о колдуне («знатливом»), который подкармливал каких‑то духов, никому больше не видимых, и называл их «артамонками». Даже в ХХ веке жители деревни указывали на нечистые места, где «блазнило» («там видели всякого: лешего, лешачих»); жили знахарки. Кстати, обряды в деревне явно не проверяли на безопасность, например, чтобы избавиться от «призора» («бе́ды спустить»), девушки окунались в реку прямо во время… весеннего ледохода.

Династия Ляпушкиных

Один из самых знаменитых уроженцев Русомы – косторез Геннадий Осипов, заслуженный художник России, который в 1990 году стал директором косторезной фабрики. Наиболее известные его произведения, образцы тончайшей работы по кости мамонта, хранятся в коллекции ГМО «Художественная культура Русского Севера» (музея ИЗО).

Мало кто способен проследить свою династию хотя бы на пять поколений, а вот начало огромного рода Ляпушкиных выяснили точно – он ведёт начало с XVII века и расширяется по сей день. Елена Доценко, начальник управления социальной и воспитательной работы САФУ – внучка Петра Прокопьевича Ляпушкина, который прошёл всю Великую Отечественную. Шестнадцать Ляпушкиных, согласно исследованию Анатолия Новикова, погибли на войне.

Эта фамилия заслуживает отдельной книги, назовём лишь нескольких заметных Ляпушкиных по рассказам Любови Павловой.

Никита Прокопьевич Ляпушкин был директором школы в Маймаксе. Галина Николаевна Корякина (Ляпушкина) – преподавателем в АЛТИ, Тамара Фёдоровна Ляпушкина – в московских вузах. Артём Васильевич Ляпушкин стал кавалером ордена Красной Звезды – в войну он был стрелком самолёта; танкист Николай Васильевич Ляпушкин воевал с японцами в 1945‑м, служил на Дальнем Востоке и вернулся домой лишь в 1950‑м…

Глядя сейчас на сохранившиеся пустые дома (самому старому около 110 лет), невозможно поверить, что это следы вполне зажиточного края с богатой династией. Вся семья торгующего крестьянина Фёдора Ляпушкина в XIX веке занималась благотворительностью. Старший сын Филипп держал мануфактурный магазин в селе УстьВашка, построил церкви в Лешуконском и в Юдиной пустыни; младшего, Арсения, Архангельская духовная консистория наградила грамотой (но Василий Аристархович Ляпушкин, первый председатель коммуны после революции, как водится, купцов не любил – мол, зазнались).

В 1920 году в Русоме работала водяная мукомольная мельница Якова Михайловича Ляпушкина. В советское время действовал и смолокуренный завод, который отправлял смолу в Ленинград; а до начала 1990‑х годов был собственный маслозавод.

В 50‑х по Вашке ходил колёсный пароход «Сурянин». Даже старинная приписная церковь во имя преп. Зосимы и Савватия Соловецких чудотворцев, которую заново перестроили в 1893‑м на средства Фёдора Ляпушкина, поддерживалась в форме: здесь устроили школу, медпункт, потом клуб. Только после постройки нового клуба её забросили. Сегодня это руины, которые не истлели только из‑за материала – лиственницы. На этом месте современники ко дню деревни 2014 года поставили лиственничный поклонный крест, который освятил батюшка из села Лешуконского.

У поселений в России часто был «уклон» – деревни маслоделов, кузнецов; а вот в Русоме к началу XIX века насчитывалось почему‑то аж 16 коновалов.

«Жили и бочкари, и рыбаки, и прекрасные охотники, и вообще мужики-умельцы. Даже моя прабабушка Ирина ходила на медведя с рогатиной, – говорит Любовь Павлова. – Были скотные дворы, обрабатывались большие земли. Василий Смородин, мой дед, после революции обзавёлся хозяйством и стал селекционером. Он вывел скрещиванием свой сорт ржи: его небольшое поле стало давать урожай вдвое больше колхозного. Видимо, за это его и хотели раскулачить, но раскулачивать оказалось нечего».

Дядя Любови Павловой, Артём Васильевич Ляпушкин, отлично знал лес и чутко слышал любого зверя: «Стой, тут хозяин ходит. – Какой? – Медведь. Иди, медведушка, иди!» Он рассказывал дочке: однажды, когда ночевал в лесной избушке, открыл глаза и увидел снаружи огромную фигуру ростом под верхний край окна («собака забилась под лежанку, шерсть дыбом и поваркивает»). А утром обнаружил и следы. Этот лешуконский йети, есть он или нет, уже стал одним из туристических брендов по «сарафанному радио».

Другая легендарная русомская история – почти без мистики, но со счастливым финалом. Она растрогала жителей куда больше, чем Хатико в наши дни. В мае 1954 года, сразу после ледохода, пятилетняя Галя и трёхлетняя Нина Ляпушкины отправились в сторону Каращелья искать заплутавшего поросёнка. И заблудились сами: ушли от дома за семь километров и остались ночевать на лугу.

На поиски поднялась вся деревня, примерно сто человек. След взяла собака Мушка, ради хозяйских детей оставив собственных щенков. Она первой нашла и согревала девочек всю ночь, не дав околеть в утренних заморозках, а потом привела к месту их отца. А вот щенки за это время погибли от холода. Спасённые рассказывали, что им виделись «девки в красных сарафанах», которые «пели и звали с собой». Сегодня Галине и Нине уже 68 и 65 лет, а на месте их спасения до сих пор стоит памятный крест, поставленный их отцом.

Судьба Каллиника

Биографию потомка русомчан, родственника Ляпушкиных, до сих пор пересказывают: судьба над ним пошутила жестоко. Каллиник Иванович Кипенёв (родился в начале 1890‑х) был революционером, которого интервенты отправили на Мудьюг. Вместе с другими заключёнными он участвовал в побеге с «острова смерти». Однако в известном списке 52 спасшихся в 1919 году его имени нет, возможно, речь о другом этапе; Любовь Павлова изложила это по рассказам бабушки – Матрёны Ивановны, сестры К. И. Кипенёва. Каторжане уплывали на карбасах по Сухому морю (в 1919‑м – ещё и под обстрелом, многие из них погибали по дороге в лесах, других ловили патрули и потом расстреливали на Йоканьге). Но Каллиник, чьё имя означает «добропобедный», остался жив, благополучно переехал в Ленинград и сделал успешную карьеру. Однажды он решил искупаться в Неве. Тут вода его всё же настигла – пловца затянуло в водосборник. Известие дошло до Русомы, где не могли поверить: «Каллиник море переплыл, а в Неве утонул!»

Все эти истории вспомнят уроженцы на съезжем празднике в честь юбилея деревни 21 июня 2017 года. Нынешние представители династии Ляпушкиных, которых только в Архангельской области насчитывается более ста человек, приглашают всех желающих.