Не позволить диагнозу стать приговором

Какие достижения может предложить современная медицина в борьбе с одним из самых сложных заболеваний.

Александра ПанкратьеваБытует мнение, что онкология лечится тяжело и результаты лечения не часто бывают утешительными. Но, как говорится, медицина не стоит на месте. Что она может сегодня дать человеку, узнавшему о своём пугающем диагнозе – «рак»?

Об этом мы говорим с Александрой Панкратьевой, исполняющей обязанности главного врача Архангельского клинического онкологического диспансера.

Новые возможности

– Александра Юрьевна, сейчас в медицине появляются прорывные технологии. Но есть мнение, что это больше касается крупных городов. Насколько региональная медицина восприимчива к переменам?

– Еще десять лет назад мы и подумать не могли, что медицинские технологии шагнут так далеко вперед, и – главное – что станут доступны регионам. В этом смысле Архангельскому диспансеру повезло: за последние пять лет (с разницей всего в два года) мы получили и новый оперблок (10 многофункциональных современных операционных, оснащенных последними разработками медицинского хирургического и реанимационно-анестезиологического оборудования), и – по программе «Онкология» – массу дорогостоящей диагностической аппаратуры. Линейный ускоритель, специализированный компьютерный томограф, магнитно-резонансный томограф, маммографический аппарат с пункционной приставкой, эндоскопическое оборудование, автоматизированный комплекс для имунногистохимии – в общем, у нас теперь есть практически все, что нужно для эффективного лечения злокачественных новообразований. Это «все» значительно расширило возможности диспансера.

Никогда прежде столь значительных единоразовых вливаний в учреждение не было. И никогда прежде не было возможности учиться работе на новом оборудовании специалистам практически всех служб.

– Что изменилось для больных?

– Долгие годы в онкологии считалось за благо «пошире вскрыть и побольше убрать», чтобы не оставить у больного ни одной злокачественной клетки. Резали, что называется, с запасом. Тяжелые травматичные операции вызывали множество осложнений, больные долго и трудно восстанавливались после них. Сегодня доступ через маленькие разрезы стал нормой. Причём лапароскопически удаляется не только сама опухоль, но и лимфатические узлы, и зоны лимфооттока. Травматизация при этом меньше, осложнения почти не случаются, пациенты восстанавливаются значительно быстрее.

Всего с начала года мы сделали около ста эндоскопических операций. И всплыла новая проблема: теперь к одной имеющейся эндоскопической стойке хирурги стоят в очередь. Надеемся, министерство здравоохранения Архангельской области и территориальный фонд обязательного медицинского страхования помогут приобрести еще хотя бы одну, чтобы диспансер мог расширить спектр и увеличить число операций.

Чтобы не страдал весь организм

– Александра Юрьевна, говорят, лучевая терапия, как и эндоскопические операции, тоже стала значительно более щадящей…

– Еще недавно, делая на миллиметровых листах (на таких портные выкройки делали) разметки для лучевой терапии, мы вручную рисовали контур человека, его внутренние органы. Сейчас все автоматизировано. Данные специализированного компьютерного томографа передаются медицинскому физику, обрабатываются, и для каждого пациента создается программа облучения, включающая расчет полей, дозы лучевой терапии. Используются специальные индивидуальные матрасы, изготавливаются пластические маски. Все это при укладке совмещается с лучами лазера, чтобы под лучи прицельно попадала только сама опухоль. И чтобы как можно больше здоровой ткани выводилось из зоны облучения. Это и означает: меньше отек прилегающих тканей, меньше осложнений – выше эффективность.

– В химиотерапии тоже появились новые методы лечения?

– Мы близко подошли к методу химиоэмболизации, позволяющему решать сразу две задачи: перекрывать кровоснабжение опухоли и точечно доставлять к ней необходимый химиотерапевтический препарат (по катетеру через бедренную артерию). То есть от сильнодействующего лекарства уже не будет страдать весь организм.

– Александра Юрьевна, называют много причин заболеваний раком – экология, образ жизни, наследственность. А вы бы назвали еще какие‑то причины роста этого заболевания?

– Рак можно считать расплатой за долголетие: максимальное число заболевших приходится на возрастную группу 60–64 года. То есть чем старше люди, тем чаще они болеют, в том числе и раком. При этом (по рекомендациям ВОЗ) регион считается «старым», если жителей старше 65 лет на его территории больше семи процентов. У нас в области их больше 13 процентов. Увы – много молодых уезжает. В настоящее время каждый восьмой северянин старше 65 лет. И это – серьезная проблема региона.

– Сейчас много говорится о сохранении человеческого капитала – как ни крути, он главный…

– Разумеется, здоровье граждан – огромнейший ресурс страны. Думаю, понимает это и власть. А раз понимает, значит, вливания в медицину и образование будут адекватными. Об этом говорят и президент, и председатель правительства.

Вот вы спрашивали о наших достижениях… А мы, если честно, их уже «проехали». И я рада, что многие наши специалисты уже все в «завтра», готовятся к нему. Кстати, 2017 год объявлен Годом борьбы с онкологическими заболеваниями. И для нас это повод сделать еще хотя бы шаг в своем совершенствовании.