Организатор «Маминой пристани», появившейся в Архангельске в конце 2018 года, - центр защиты семьи, материнства и детства
Это автономная некоммерческая организация, в которую объединились неравнодушные жители Архангельска, чтобы поддержать беременных женщин и мам с детьми, попавших в трудную жизненную ситуацию.
Как живёт приют сейчас? Об этом мы поговорили с его руководителем Галиной Шиндак.
– Работаем мы давно, но официальное открытие «Пристани» состоялось в феврале, после того как, наконец, был закончен ремонт, – поясняет Галина Шиндак. – В приюте теперь создана по‑настоящему домашняя обстановка.
– А сколько мам с детьми проживает у вас сейчас?
– Две мамы с двумя малышами. Но заявки на проживание поступают всё время. Только вот, к сожалению, некоторые люди до сих пор пытаются использовать приют не по назначению.
– Это как?
– Ну, например, приходит или звонит женщина и рассказывает, что находится в кризисной ситуации. Живу, мол, в районе, хочу продать квартиру, чтобы перебраться в Архангельск. Но мне жить здесь негде, одна воспитываю ребёнка. Денег снимать гостиницу тоже нет.
– Но, если так разобраться, то ситуация не самая кризисная.
– Конечно. Бывает, что люди начинают просто откровенно придумывать. Например, первую нашу маму подобрала полиция ночью с ребёнком на улице. Привезли к нам. Со слов женщины, муж, якобы наркоман, морально на неё давил, выгнал из дома… Мы приютили, поскольку полагали, раз привезла полиция, то всё именно так, как эта мамочка говорит. Сомнения у нас возникли, когда мы увидели, что её двухлетний малыш абсолютно не социализирован. Ощущение, что мама вообще с ним не занималась. И кстати, первый вопрос, который мама задала, когда мы её заселили: «А разве здесь нет телевизора?» У нас отличная игровая комната, но игрушки она даже не вынимала из коробок. Мы предлагали детские книжки, погулять с малышом на площадке – её ничего не интересовало.
– Ребёнок как пропуск в приют?
– Да. К ней вскоре пришёл муж. Оказалось, что он не наркоман и не выгонял её. Она сама ушла. Но муж, честно говоря, был тоже бездельник. Оба они сидели на шее у его мамы. Свекровь содержала всех.
– То есть, молодая мама к вам в приют и мужа своего хотела пристроить?
– Мы, естественно, отказали. Но это было негативно воспринято с их стороны. И таких ситуаций, к сожалению, много. Поэтому сейчас, когда нам звонят и говорят, что хотят в приют, первым общается юрист, потом социальный работник. И если женщина, действительно, нуждается в помощи, то приходит и неделю находится здесь. За это время становится понятно, готова ли она остаться, наш ли это клиент?
Поскольку многие, действительно, не договаривают сразу. А потом выясняется, что и пособие у мамы есть, муж бывший ей деньги выплачивает, а бабушка, тетя живут через дорогу…
– Ситуация, когда надоело жить в большой квартире у дальних родственников.
– Да. Бывает, что приют рассматривают как бесплатную социальную гостиницу, где можно будет спать сколько хочется, есть когда хочется и не обращать внимание на ребёнка.
– Но в приюте есть правила и условия.
– Безусловно. И когда мама понимает, что жить «свободно» у неё не получится, просто уходит. Иногда не прощаясь, но бывает, что конфликты начинаются.
Хотя правила проговариваются всегда, в первый момент общения с юристом: не пить, не курить, соблюдать режим дня. Ребёнок должен жить по режиму детского сада, чтобы у мамы была возможность его потом туда пристроить, а самой выйти на работу. Обслуживающего персонала у нас нет. Есть только дежурные, но они не обстирывают, не убирают за мамами, не готовят. Мамы живут в реальных условиях, как дома.
Сейчас мы уже перешли на другой уровень. «Мамина пристань» становится центром помощи – специализированной и всесторонней. У нас есть свой юрист, психолог, социальный работник. Комплексно, вместе с мамой, составляем программу реабилитации по выходу из кризиса. Кому‑то надо помочь с жильём – проходим через суды. Кому‑то требуется время, чтобы переждать до садика – помогаем выйти на работу или доучиться. Разные программы существуют. Но никогда не навязываем свое мнение. Если маму устраивает наша помощь, то вместе движемся дальше.
– И сколько мам прошло через ваш приют за год?
– Больше двадцати женщин – это либо мамы с детьми, либо беременные женщины. Несмотря на то что у нас постоянно был ремонт, мы не отказывали в приюте. «Мамина пристань» также выдает всем нуждающимся одежду, обувь. Первое время выдавали и продукты. Но сейчас помогаем продуктами только семьям, которых хорошо знаем. Поскольку приюту необходимо иметь постоянный запас продуктов для поступающих женщин.
– Одежду и вещи приносят горожане?
– Да, большое спасибо всем, кто нам помогает. Вещей много. Но есть и такие случаи, когда вещи невозможно использовать.
– Почему? Очень старые?
– Да, процентов 20 – это полный непотреб. Мы, конечно, стараемся и их сдавать на переработку, в мусор не выбрасываем практически ничего. Иногда звонят – заберите мешок вещей. Мчимся, тратим время, бензин, а нам отдают две пеленки. Или по телефону обещают: «Чудесный холодильник! Заберите, пожалуйста!» Нанимаем ГАЗель, грузчиков, привозим, а холодильник не работает. И на вопрос, как же так, говорят: «У вас приют, вы чего там выделываетесь? Ну, отремонтируйте сами!»
– Галина, не разочаровались за год в благотворительности?
– Нет, поскольку у меня изначально не было иллюзий и розовых очков. Хотя в начале пути, честно скажу, было желание помочь всем и рваться в бой. Сейчас понимаю, что не на каждое «плохо» нужно бежать.
– В приюте ведь недавно первый малыш родился?
– Да, мама пришла к нам ещё беременная. Очень хорошая и трудолюбивая выпускница детского дома. Не получила в свое время жильё, ей приходилось снимать угол. Ещё у нас есть женщина с двухлетним малышом. Тоже очень хорошая и заботливая.
– А вообще, мамы, которые находятся в приюте, не боятся, что придут органы опеки и вмешаются в их судьбу?
– Были женщины, которые, действительно, спрашивали: «А вы не сообщите про нас куда‑нибудь?»
В договоре чётко прописано, если мама пренебрегает родительскими обязанностями, то мы оставляем за собой право сообщить в опеку. Мы предупреждаем об этом сразу. Но если причина не в маме, то, конечно, мы никуда не побежим заявлять.
Последнее время часто звонят из детских домов, где есть несовершеннолетние мамочки. К счастью, директора не способствуют тому, чтобы девочки эти делали аборты. Спрашивают, можно ли поселить воспитанниц с детьми в приюте? Поскольку понимают, что если разлучить юную маму с малышом, то, возможно, она и не заберёт его потом.
– Вы готовы принять у себя таких девочек?
– Да. Хотя изначально мы считали, что нашими клиентами будут беременные женщины, которые проходят через женскую консультацию. Психологи, которые занимались предабортным консультированием, уверяли, что таких женщин много, и они готовы их к нам отправлять.
– И многих отправили?
– За год работы к нам из женской консультации не дошла ни одна женщина и не было ни одного звонка оттуда. Хотя мы оставляли свои координаты и номера телефонов.
– На днях в Архангельске состоялся благотворительный аукцион в поддержку «Маминой пристани». Удалось собрать больше 20 тысяч рублей. Но, наверное, не очень большая сумма для приюта. Как вы, вообще, выживаете?
– Деньги, вырученные в результате аукциона, пойдут на оплату коммунальных платежей приюта. Конечно, требуется больше средств. Зимой суммы по коммунальным платежам доходили у нас до 60 тысяч рублей. Первые полгода своего существования мы жили на пожертвования. Затем выиграли грант в конкурсе «Православная инициатива». Это позволило ещё полгода оплачивать коммунальные платежи, нанять дежурных. Но 31 декабря грант официально завершился. Если будут копиться коммунальные долги, существование приюта может оказаться под угрозой.
– Вы ведь подавали заявку на участие в конкурсе президентских грантов?
– Да, мы писали проект, но, к сожалению, не выиграли. Будем продолжать искать спонсоров, дорабатывать проекты и вновь подавать заявки на грантовую помощь. В планах – войти и в реестр поставщиков социальных услуг. Финансовая поддержка очень нужна. В интернет-группе приюта, «ВКонтакте», мы сделали специальную кнопку, воспользовавшись которой, можно напрямую перевести деньги на официальный счет нашей организации. Мы рады будем любой помощи.
